Эх, яблочко!

А знаешь, внук, я расскажу тебе одну историю пожалуй:

Кинжальный огонь плотной стеной
роту пригнул к земле.
Мы матерились на артиллеристов,
огонь прекративших уже.

И не подняться, не зацепиться,
не броситься в полный рост.
Смерть разгулялась, летает над полем
десантников косит плоть.

Вдруг - изумленно, смотрим, не веря,
свои протираем глаза.
На косогоре танцует матросик,
мальчишка, пришедший вчера.

Заговоренный! - шепчется рота, -
и пуля его не берет.
Сосредоточен под бескозыркой
взгляд на движеньи своём.

"Яблочко" в поле! Под пулеметом!
Словно на сцене танцует моряк.
Дронула рота, увидевши это
и те, кто расстреливал нас.

Смерть отступила, лопнули нервы,
как будто над полем вырвался вихрь.
Рота поднялась и рота рванулась
над смертью смеясь вместе с ним.

А после боя мальчишка безусый
дырки сидел, изучал.
В клешах, и в бушлате, и в бескозырке
тридцать шесть штук насчитал.

Я больше не видел лихого матроса,
был ранен, попал в медсанбат.
Но помню я "яблочко" на косогоре
и помню мальчишеский взгляд.