Валерия

Идти навстречу всем ветрам,
и отдавать себя и любить

               
           Валерия  вошла в темноту чужого подъезда, встретившего ее тяжёлым  запахом старых лестниц  и пыли, десятилетиями копившейся по углам. Впереди алым маячком засветилась кнопка занятого лифта - сверху кто-то спускался. Поймав себя на мысли, что этот тревожный огонёк, как стопсигнал, предупреждает об опасности, она в который раз с грустью подумала, что находится  в ловушке, из которой нет выхода. 
           Валерия отступила в глубокую тень под лестницей  и подняла воротник плаща. По времени, это могли быть только они... Сердце билось так сильно, что рука с трудом удерживала воротник. Алая кнопка на чёрной стене описывала круги, напоминая бенгальский огонь в новогоднюю ночь. Глухо стукнул лифт, словно занавес, разошлись узкие двери и на белой стене ярко освещённой  кабины, как на  экране, возникли  целующиеся фигуры. Рассмеявшись, не разнимая рук, они шагнули в темноту и исчезли.         
          Стараясь справиться со своим отчаянием, мысленно отрезая все пути назад, Валерия  решительно  вошла  в  лифт. Уловив знакомый запах мужских духов в кабине, она закрыла глаза и на миг ощутила его присутствие здесь, сейчас, и это чувство не пропало, а только усилилось, когда лифт, негромко стукнув, открыл двери на пятом этаже. Ключ легко повернулся в замочной скважине. Тот же запах, что и в лифте, тот же эффект присутствия вёл её по длинному узкому коридору. Толкнув незапертую дверь, она вошла в маленькую комнату, окно которой было затенено сиренью, стоящей на подоконнике.
           Ревниво, впитывая каждую деталь, разглядывала Валерия комнату, пытаясь определить –  хорошо ли им вместе? И, с отчаянием, убеждалась – да, хорошо. И не уйти  было из этой уютной чужой спальни, как будто, пока она находилась здесь, и ей, рыжей Валерии, перепадало его внимание, согревала его нежность и страсть. Казалось – это её безделушки валяются под ногами, её платья видны в полуоткрытую дверь дорогого шкафа, её ждёт помятая, небрежно застеленная постель. Как зачарованная, она не могла двинуться   с  места, страстно желая остаться здесь, воплотиться в ту, счастливую женщину, дышать с ним одним воздухом  и жить, как они – не разнимая рук... Безнадежно.
            Глубоко вздохнув, забрав взглядом все, что хотелось унести, Валерия выскользнула на лестницу и пешком пошла вниз, ощущая, как сбивая ритм сердца и  мешая  уходить, тянется за ней шлейф воспоминаний, сладкий, душистый, перевитый негромкой ночной музыкой, но такой тяжёлый, томительный и неотвязный...
            С Владимиром она познакомилась в ранней юности,  девчонкой с копной рыжих волос на умной голове и со спортивной фигуркой, мало похожей на тела женщин, с которыми любил встречаться он. И, так уж получилось, что она сразу присвоила его себе, всего, с его скромной комнатой в коммунальной квартире,  с невзрачной преданной ему мамой и даже с женщинами, которые время от времени появлялись у него. Она не ревновала, не злилась, они ей просто мешали. Валерия ждала случая, когда он сам оставит их, отодвинет, как ненужные стулья и позовёт её.
            Шли годы. Жизнь продолжалась. Владимир женился. Она вышла замуж, по-прежнему, внутренним чувством, следуя за ним, нигде не расставаясь, воспринимая  короткие встречи и параллельные жизни, как своеобразную форму  любовных отношений с ним.
            Со временем Валерия совсем перестала ждать перемен, считая, что жизнь сложилась -  такая, как она есть. И вдруг, вопреки всему положенному на чашу весов терпению, вопреки приближающемуся забвению, которое несёт долгое, бесцельное ожидание чуда, в её квартире раздался телефонный звонок! Его звонок. Он звал её. Она ему нужна. Сегодня, сейчас. Валерия легко включилась в разговор - ведь этот «роман» писала она и  было так естественно, что он продолжался. Договорилась о поездке на теплоходе, но повесив трубку, долго, в недоумении, не могла решить, что же ей нужнее – фантазии или реальность? Если реальность, то  не уйдет ли она, эта реальность, как проснувшийся родник, вновь под землю? Сможет ли она  связать концы разорванной цепи потом и снова жить, питаясь своим воображением?
            Через переполненный зал ресторана на теплоходе, Валерия шла не оглядываясь, зная, что хороша, гордая тем, что нравится  окружающим и что, наконец-то, может принести эту красоту тому, кому, как ей казалось, она изначально была предназначена. Стройная, изумительно рыжая, с тяжёлым узлом уложенных на затылке волос, делающим её осанку ещё красивее, она с просветлённым лицом шагнула навстречу родному, так легко захватившему её в плен, красивому, но заметно постаревшему, мужчине. 
            Владимир взял её руки. Его ладони, тёплые и мягкие, были именно такие, как  она помнила, как ощущала в своих лучших снах. Её охватило чувство долгожданного покоя, захотелось прижаться  лицом к родным рукам и не видеть ничего вокруг.
            Когда они сели за стол, Владимир стал предлагать выпивку и какую-то еду, открыто и удовлетворенно разглядывая её, усмехаясь, по своей давней, смущающей её привычке. Сделал один ничего не значащий комплимент, пригласил на танец, но  в дальнейшем, увы, говорил только о себе. Это удивляло и тревожило Валерию. Кругом шел негромкий разговор, склонялись официанты, звенела посуда, первую мелодию заиграл оркестр,  а она не могла насмотреться  на  него, любила  и  старалась  не  думать  об эфемерности своего счастья.  Будь, как будет! Такова её песня. Наконец-то она вошла в образ его женщины, его любимой женщины и всё было так, как мечталось ей много лет назад, стоя в полутёмной комнате чужого счастья.
            Валерия разрумянилась, короткие золотистые локоны выбились из причёски и сияли вокруг лица, делая её моложе и желанней. Вокруг них соткалась аура, которая не давала ей видеть сидящих в ресторане людей, заволакивала изображение, пропускала лишь свет, тепло и звук его голоса. Сколько раз, слушая по радио передачу «Встреча с песней», она в волнении замирала – настолько красивый голос диктора был похож на его, любимый... Она купалась в мягком  влечении, исходившем от его рук, взгляда, насмешливого голоса. Это было слишком хорошо и не могло продолжаться вечно. Как сделать, чтобы мгновение не кончалось, как остановить этот кадр и себя в нём?!
            Валерия понимала, что каждый шаг за этот мистический круг может непоправимо изменить её жизнь, но ведь придётся его сделать и, не лучше ли, сделать его сейчас? Она  не выдержала и встала. Обеспокоенный её молчанием, встал и он. Будто магнит включился в ней - сделав полшага вперед, на одну сладкую, долгожданную минуту Валерия приникла всем телом к желанному,  но  такому недоступному для неё, человеку и, не оборачиваясь, вышла в коридор.
            Тепло и звук мигом отрубились стеклянной дверью. В прохладном вестибюле она подошла к зеркалу и машинально взглянула на своё отражение. Красивая, немолодая, слегка растерянная победительница с грустной улыбкой смотрела не неё. Тёмно-зелёное платье красиво сочеталось с медью волос и вишнёвой обивкой стен.
           Вдруг сердце её заметалось – рядом в зеркале возникла девочка  с  копной  рыжих,  небрежно  скреплённых  на затылке волос, с гордо поднятой головой и вызывающим взглядом.
            Время исчезло. Валерии показалось, что детство глянуло на неё из глубины прошлого. Она обернулась в надежде, что видение исчезнет, но девочка действительно сидела перед ней и весёлое, юное лицо сразу напомнило ей об оставленном в зале человеке. Этот маленький двойник была его дочь. Она вспомнила, что Владимир взял её с собой  в круиз, но Валерия  никак не ожидала, что девушка  так похожа на неё. Сквозь стекло она посмотрела в зал. Владимир был спокоен: то ли  счастлив и уверен – знал, что она никуда не денется, а, скорее всего, равнодушен и сыт – безразличный, по-прежнему, к её судьбе.
            Он не искал её. У него всё есть.  И даже рыжая маленькая женщина навсегда прописалась в его жизни. А, звонок – случайность. Просто перескочила игла, считывающая уготованные  им пути, и, тут же, вернулась обратно, на круги своя.
            Утром группа заспанных, неуклюжих туристов с теплохода поползла на скалы, отвесно поднимавшиеся из розовой утренней воды. На фоне неба они казались цепочкой муравьев идущих к намеченной цели. Все благополучно двигались вверх, ожидая, поддерживая друг друга, и, лишь одна  маленькая фигурка, то ли оступившись, то ли решив полетать, вдруг сорвалась вниз и, сверкнув на солнце красным фонариком волос, скрылась в воде.
            Мужчине и девочке, стоящим на палубе прогулочного теплохода, всё происходящее казалось таким далёким и незначительным, что ни капли не взволновало их.