Степе

За упокой, 
   успокой горизонт.
         трепет пламени 
  чавкает воском прогорклых свечей.
Вой в подушку уткнулся,
 И шмыгал лупив кулаками.
Всхлипы мокрые 
    спёртых похмельем недель,
Забинтованных ран городов,
   Проходными дворами.
Дядя Степа, поправит свой жезл,
   Примерив колпак,
Да всё "нештяк" пацаны,
 Ковылять на манежь 
               к пьедесталу.
Набирая озноб,
  в безразличия  
               дырявый педжак. 
Наблюдавшего треском колес,
   Исподлобья вокзала.
На Восстания,  
было наверно в тот вечер скудно.
И на камеры плотно
   "надела чехол непогода"
Он наверно еще бы сумел,
     И куда то дошёл,
И быть может любил,
 Хоть чуть чуть,
То что звалось народом.
Отпечатки крови, в хрипотой
      перемолотый срам.
Расписали асфальт,
да не так,
     что бы просто сдаваться.
Дядя Степа, мой добрый,
   заблудший,
         советский пацан,
В перебитых бутылках,
            шприцах,
    и мастях тунеядства.
За какие вершенья?
  Остаточность скованных слов.
Прижиматься к земле,
  Омывая слезой постаменты.
На плечах, 
           человечества,
 Вытащат кованный гроб.
И повяжут к решеткам калиток,
    Прощальные ленты.
Тушь расплылась 
   сползая с шершавой страны,
 траур градом,
  толкает бредущих в затылки.
Разви нету средь нас,
    этой братской, 
                обычной любви? 
Как из песни
                на старой, 
      почти позабытой пластинке.