5. Где находится календарь Пиковой дамы? Доп-е

                Начало в пункте 4
                ПЕРВОЕ. Главное. Начну его с вопроса: Что мы имеем? А имеем следующее. Пушкина с 1827 года и практически по письмо поэта к царю от 2 октября 1828 года (смотрите его выше!) жестко преследуется николаевскими судебными разбирательствами, грозившими ему и Сибирью, и крепостью. Это – с одной стороны.
                С другой стороны мы видим, по статье Н.Н. Петруниной <<ДВЕ «ПЕТЕРБУРГСКИЕ ПОВЕСТИ» ПУШКИНА>>, предысторию создания поэтом «Пиковой дамы» (Первая попытка затронуть тему карточных игр произошла у поэта, как вы уже знаете, через набросок 1818 года к повести «Надинька».). И не только «Пиковой дамы», но отчетливо видим и начало работы Пушкина над поэмой «Полтава» («К работе над «Полтавой» Пушкин приступил весной 5-го апреля 1828 года», выделяет в своих Примечаниях к поэме «Полтава» пушкинист Д. Благой.), идущая, как вы уже тоже знаете, из поездки поэта в январе 1824 года в город Бендеры.   
                Предысторию же создания поэтом «Пиковой дамы» я уже изложил, в формулировке Н.Н. Петруниной, во втором пункте предлагаемой статьи. Разворачиваемый здесь вопрос – один из самых важных в предлагаемой статье. Поэтому и  повторю предысторию создания поэтом «Пиковой дамы»:
                <<А я попытаюсь поговорить, пока, о предыстории создание Пушкиным «Пиковой дамы». А она, по обнаруженным, мною, статьям пушкинистов о «Пиковой даме», такова.
                Н.Н. Петрунина: «Поскольку рукописи «Пиковой дамы» (за исключением трех разрозненных и разновременных черновых фрагментов) не сохранились, принято думать, что об истории создания повести можно судить лишь очень приближенно. Ясно немногое: в основе её замысла лежит бытовой игрецкий анекдот (об этом со слов поэта рассказывал П. И. Бартеневу П. В. Нащокин), а написана «Пиковая дама», по-видимому, болдинской осенью 1833 г.4 Достаточно, однако, свести воедино все известные факты, чтобы несколько расширить эти представления.
                В поэтической атмосфере первой главы повести легко различимы реалии петербургской жизни Пушкина летом 1828 г. Связь эта еще определеннее в черновом наброске начала главы, уцелевшем в рабочей тетради Пушкина 1829—1834 гг. (так называемой «второй синей» — ПД № 842, бывш. ЛБ № 2373): «Года четыре (исправлено из «два», «пять», «три», — Н. П.) тому назад собралось нас в Петербурге несколько молодых людей, связанных между собою обстоятельствами. Мы вели жизнь довольно беспорядочную <...> День убивали кое-как, а вечером по очереди собирались друг у друга» (VIII, 834).
                К 1828 г. стягиваются и другие немногочисленные свидетельства о фактах, причастных к истории создания «Пиковой дамы». Стихи, предпосланные первой главе в виде эпиграфа, Пушкин сообщил П. А. Вяземскому в письме от 1 сентября этого (1828 г – разрядка моя) года, где читаем: «Пока Киселев и Полторацкие были здесь, я продолжал образ жизни, воспетый мною таким образом»; и далее, в виде четверостишия: «А в ненастные дни...» (XIV, 26). «Эти стихи, — вспоминала А. П. Керн, — он написал у князя Голицына, во время карточной игры, мелом на рукаве».5
                Повествуя об условиях возникновения будущего эпиграфа первой главы, мемуаристка вводит в круг свидетельств, связанных с предысторией «Пиковой дамы», имя Сергея Григорьевича Голицына (Фирса), которое вновь всплывает в рассказе П. В. Нащокина П. И. Бартеневу: «„Пиковую даму“ Пушкин сам читал Нащокину и рассказывал ему, что главная завязка повести не вымышлена.
                Старуха-графиня — это Наталья Петровна Голицына, мать Дмитрия Владимировича, московского генерал-губернатора, действительно жившая в Париже в том роде, как описал Пушкин. Внук ее Голицын рассказывал Пушкину, что раз он проигрался и пришел к бабке просить денег. Денег она ему не дала, а сказала три карты, назначенные ей в Париже  Сен-Жерменем. „Попробуй“, — сказала бабушка. Внучек поставил карты и отыгрался. — Дальнейшее развитие повести все вымышлено».6 Вряд ли будет ошибкой дополнить этот ряд свидетельств фактом иного порядка: как установил Д. П. Якубович, с мая 1828 г. в Петербурге с огромным успехом шла пьеса В. Дюканжа «Жизнь игрока», которую сближает с «Пиковой дамой» ряд мотивов и ситуационных перекличек.7
                Тем самым творческая история «Пиковой дамы» прослеживается с 1828 г. События, сведения, впечатления этого времени еще не соединились в замысле повести. Но не случайно услышанный летом 1828 г. игрецкий анекдот стал позднее завязкой повести, впитавшей и трансформировавшей театральные впечатления этой поры, а житейская, бытовая атмосфера угарного лета отозвалась в главе, открывающейся эпиграфом, сочиненным во время игры и записанным «мелом на рукаве».
                Здесь же выделю, через статью Н. Эйдельмана «Пути в незнаемое», что Пушкин в тетради № 2373 (ныне № 842) выделил, кроме строки «Мой дядя самых честных правил», и строку «У лукоморья дуб зеленый». Само же стихотворное введение «У лукоморья дуб зеленый» создаст для второго издания поэмы «Руслан и Людмила», вышедшего в 1828 году. А в него  ярко введёт строки: И тридцать витязей прекрасных Чредой из вод выходят ясных…». Где число витязей, 30-ть, и будет ПЕРВЫМ его ключом к портфелю тайных произведений, приуроченных поэтом, к 1830-му году. ВТОРЫМ  же ключом ко второму портфелю тайных произведений, приуроченных поэтом к 1833 году, будут, у поэта, «Тридцать три богатыря, Все красавцы удалые, Великаны молодые…» из его «Сказки о царе Салтане»>>.
                Остается только подчеркнуть, что стихи «А в ненастные дни…» (смотрите выше!) поэт даже запишет мелом на рукаве (по воспоминанию А.П Керн), что с ним, в общем-то, никогда и не случалось, вроде бы. И выделить, уже в качестве факта, тоже необычную, для поэта, его спешку по созданию поэмы «Полтава» в октябре 1828 года. Вот как фиксирует только что указанную необычную спешку поэта пушкинист Д. Благой в своём примечании к поэме «Полтава», указав в нём, что и сама поэма была довольно-таки быстро опубликована поэтом (опубликована в марте 1829 года):
                <<Примечание Д. Благого. Поэма «Полтава» (стр. 583. А.С. Пушкин. Избранные произведения в двух томах. Том первый. Москва. «Художественная литература». 1980 год.). – К работе над «Полтавой» Пушкин приступил весной (5 апреля) 1828 года. Первая песня была закончена ТОЛЬКО 3 октября. С этого времени работа над «Полтавой» приняла чрезвычайно стремительный темп: за последующие две недели были написаны и перебелены автором и третья песнь (960 стихов). Именно к этому времени, очевидно, и относятся слова Пушкина в позднейшей заметке о «Полтаве»: «Полтаву» написал я в несколько дней…». М.В. Юзефович, познакомившийся с Пушкиным во время пребывания его в действующей армии в лагере Паскевича, так рассказывает её со слов самого поэта, о двух октябрьских неделях работы его над «Полтавой»: «Это было в Петербурге. Погода стояла отвратительная. Он уселся дома, писал целые день. Стихи ему грезились даже во сне, так что он ночью вскакивал с постели и записывал их впотьмах. Когда голод его прохватывал, он бежал в ближайший трактир, стихи преследовали его и туда, он ел на скорую руку, что попало и убегал домой, чтобы написать то, что набралось у него на бегу и за обедом. Таким образом слагались у него сотни стихов в сутки. Иногда мысли, не укладывающиеся в стихи, записывались им прозой. Но затем следовала отделка, при которой из набросков не оставалось и четвёртой части. Рассказ этот полностью подтверждается огромным количеством дошедших до нас черновых рукописей «Полтавы». Эпиграф к ней взят из поэмы Байрона «Мазепа». Сперва Пушкин хотел так назвать и свою поэму. Не сразу было дано им и имя героине – Мария (дочь Кочубея на самом деле звалась Матрёной); сначала он называет её Натальей, Анной.
                «Предпосланной поэме посвящение написано уже после её окончания, 27 октября 1828 года. В рукописи оно сопровождалось припиской…  (« Я люблю это нежное имя»), характерно перекликающееся со стихами об умирающем казаке: «И имя нежное Мария Чуть лепетал ещё язык». Установление адресата посвящения вызвало много споров, но к настоящему времени можно считать почти полностью доказанным, что оно обращено к Марии Волконской.
                «Полтава» вышла в свет отдельным издание в конце марта 1829 года (вторым изданием – в «Поэмах и повестях» Пушкина 1835 года, часть 2.)>>.
                Что всё сие означает у нашего Гения? Да то, дорогие мои, что у поэта возникает, несмотря на жесткие судебные преследования его со стороны царя, замысел не только по созданию своих тайных произведений к вполне определенным годам (к 1830 и к 1833 годам), но и по опубликованию их! Вот только и всего!
                Судите сами. «Борис Годунов» уже создан поэтом! Вот Пушкин, используя своё письмо к царю от 2 октября 1828 года со смыслом «Покаянную голову и меч не сечёт», стремительно создаёт поэму «Полтава». И не менее стремительно, по принципу «Куй железо, пока горячо», отдаёт её на царскую цензуру и, после, на опубликование. Дальше он, ободрённый успехом у царя (покаянное письмо ещё держит царя в пушкинской узде!), начинает новой ходатайство по опубликованию своего «Бориса Годунова». И… опубликовывает его в начале 1831 года, но с датой издания – 1830 год!
                В итоге же два главных труда поэта, по его современной Истории России и всегда хищной Западной Европы, опубликованы! Кстати, они раскрывают у поэта, - оба! – тщательно подобранные поэтом многочисленные факты широко разветвленных заговоров против российского государства. В «Борисе Годунове» ярко выделен, поэтом-историком, международный, западного образца, заговор против России. Такой же заговор, но уже с привлечением и турецкого султана и крымского хана, но тоже по западному образцу (Карл XII как главная сила заговора, польский король, Мазепа-изменник, пытающийся и Украину привести к смуте против России), мы видим и в поэме «Полтава». Потому я смело и называю названные художественные произведения поэта – историческими трудами.
                И поэт-историк именно через «Бориса Годунова» и поэму «Полтава» полностью раскрыл нам, как я указал в своем «Путеводителе…», первую и вторую исторические эпохи своей современной Истории, в которых Россия, как вы уже знаете по моим книгам и статьям, отстояла свою независимость.
                В прямой связи с только что изложенным материалом находятся: и возникновение у поэта замысла по созданию «Бориса Годунова» ещё в южной ссылке (в Михайловском он уже создаст его!); и его поездка в январе 1824 года в город Бендеры для осмотра лагеря разбитого, Петром I, шведского короля Карла XII.
                В бурный же для поэта 1828 год, - назовём его так! – Пушкин-историк через стихи «А в ненастные дни…» начинает работать и над третьей исторической эпохой. Эпохой, в которой Россия, через заговор англичан и Фридриха II по линии династической интриги против неё, через дипломатов и масонов и приведут Ангальт-Цербстскую, в 1762 году, к власти. Через что Россия и потеряет свою истинную независимость. Потеряет истинную независимость, через Екатерину II и её потомков, практически по отречение Николая II от российского престола. Здесь же замечу, что не тайную (то есть открытым текстом!) статью по царствованию Екатерины II поэт создаст ещё в 1822 году, назвав её, как вы уже знаете по моим статьям и книгам, «Заметки по русской Истории 18-го века».
                Только что указанные стихи поэта («А в ненастные дни…») чётко указывают нам на то, что повесть «Пиковая дама» будет посвящена не только самозванству Екатерины II и её потомков (Павлу I, Александру I и Николаю I), но и… декабристам! И делает это, наш Гений, весьма просто! Он, тайно создав календарь «Пиковой дамы», - равный, как вы уже знаете по моим статьям и книгам, 33-м дням! - именно весь декабрь, - с его первого числа и четверга! – посвящает… декабристам! Декабристам северного и южного обществ, выступление которых, 14-го и 29-го декабря 1825 года, были жестоко подавлены Николаем I. И в этом оказывается, заключен тайный смысл пушкинского календаря «Пиковой дамы», равного, у поэта, 33-м дням.
                Сами же стихи поэта («А в ненастные дни…»), предпосланные поэтом к первой главе его повести, не так уж и безобидны, как могут показаться на первый взгляд. Н. Эйдельман посвятил им в своей статье «Пути в незнаемое», и общему эпиграфу к «Пиковой даме», целый раздел, озаглавив его – «С ЗАГЛАВИЯ». Всё что он пишет в этом разделе о двух названных эпиграфах, - и о самой «Пиковой дамы»! – верно. Я же способен только выделить вам, что «ненастные дни» долго ходили по России в тайных списках. Были опубликованы в 1859 году в «Полярной звезде», СОВМЕСТНО с агитками Бестужева и Рылеева, А.И. Герценом (дам вам, к сожалению, только концовку их агитки: «Как капралы Петра Провожали с двора Тихо. А жена пред дворцом Разъезжала верхом Лихо, после которой и начинаются стихи поэта «А в ненастные дни…»).
                Вот в качестве факта хотя бы небольшая выдержка из его статьи: «Не таков ли и второй эпиграф, следующий сразу за первым? В печатном тексте он несколько изменился по сравнению с первым появлением в рукописи:
А в ненастные ДНИ Собирались они Часто; Гнули - бог их прости! - От пятидесяти На сто, И выигрывали И отписывали Мелом. Так в ненастные дни Занимались они Делом.
Опять - легкий, веселый, “иллюстративный” эпиграф. Все просто, все понятно...
Только одно недоразумение: довольно быстро эти строки стали распространяться среди запрещенных, нелегальных стихотворений, и это длилось более двадцати лет, пока в 1859 году одна из вольных рукописей не достигла Лондона и не была опубликована в “Полярной звезде” Герцена и Огарева - печатном убежище всей крамольной рукописной литературы. Герцен, Огарев, а также те, кто прислал материал (по-видимому, из круга Тургенева, Анненкова), конечно, читали “Пиковую даму” и отлично знали второй эпиграф».
                Основное же внимание уделю тому, что и первая глава «Пиковой дамы» вовсе не похожа на игрецкий анекдот! К примеру, в концовке главы Пушкин как бы невзначай, ненароком,  выводит мгновение кончины Петра Великого – БЕЗ ЧЕТВЕРТИ шесть утра (28 января 1725 года!). Выводит через строку: "Однако пора спать: уже БЕЗ ЧЕТВЕРТИ шесть". 
                Продолжение следует.