Моя муза, наверное, ведьма

***

Моя Муза, наверное, ведьма,
раз хохочет ночами безумно,
словно гром за окном прикасаясь
к дребезжащей глади стекла.
Ее кожа порой горяча;
а порой Она треплет бездумно,
нервно косы алее огня.

Она едко меня пинает
постоянно ехидством слов
и порою бросает нас в ров,
где змей Зависть меня съедает
или Совесть - худший улов.

А румян Ее бледных разводы
остаются на пальцах моих
лишь тогда, когда тяжкие годы
и церквей аккуратные своды
не способны сдержать Ее пыл:

Она стонет и мечется. Тих
Ее плач, а бывает и громок,
говорлив, как под пыткой шпион.
В червоточину сам Посейдон!,
в червоточину мыслей спускал
Ее мягкие тела изгибы;
в Ее айсберга хладны массивы
Зевс искру огневую пускал
ненароком.

Бились волком с судьбою и роком
тогда мысли мои и во след
ускользали затем, трусливо
подобрав многоточий хвосты и браслет,
оброненный Музой, из берилла и бирюзы.

И ломало тогда мое тело
не на шутку и невсерьез,
пробегал под кожей мороз,
и просились наружу строки,
отвратительно-едкие строки
про Ее идеальный нос,
про настил земляной и покос,
про глубокие раны-уроки...
Тошнотворные это строки!

И Ее истерический смех,
серо-бурый вздыбленный мех
в отороченной горечью шубе,
проливался в тот миг надо мной,
очень грубый и крайне шальной
(Я разбитым тогда был, зеленым:
правду яро фанатик искал,
а теперь только ветер хмельной
да молитва спасают от скал Ее...)

Ей, как мне, - всего восемнадцать,
а уже, словно ведьма, грешна!..
Но красива, маняще красна
ее кожа в час предрассветный
у сжигаемых мыслей костра.