тридцать три

 у меня есть ровно тридцать три мечты.
 я нанизываю их, как бусины, каждый вечер.
 словно чётки, меж пальцев проскочат, едва застыв,
 и жалобно звякнут, ударившись друг о друга.
 за стенкой подруга ревёт белугой.
 а белый пушистый кот её лечит.
 иногда я говорю с ним, рассказываю обо всём,
 он устало ведёт ушами, подёргивает хвостом.
 но я думаю, всё-таки - понимает.
 а может быть, я совсем уже нездорова.
 всё время мне хочется чего-то совсем другого.
 как будто не место здесь мне. как будто бы я - другая.
 подруга смеётся сквозь слёзы. мне жаль её.
 не очень приятно, когда тебе не отвечают
 взаимностью на любовь. и другие чувства.
 пока она спит, кот пьёт молоко из блюдца,
 я смотрю. а потом тоже встаю на колени с краю
 и пью рядом с ним, и мы долго так вместе пьём.
 а когда наступает ночь, он приходит под бок,
 и глаза его светятся ярче полной луны.
 он щекочет мне руку, и чешется кожа.
 а потом и мои глаза светятся тоже.
 и я будто бы вижу, какие пути верны,
 и свой среди них, что и ждал меня, и берёг.
 и на лунном потоке с котом мы скользим из окна,
 ведь с крыши луна на порядок прекрасней видна.
 но любуемся небом мягко и осторожно,
 до первых оранжево-персиковых лучей.
 а после бежим друг за другом - куда и зачем?
 об этом я вспомню, проснувшись в кровати позже.
 и до ночи буду мутна, словно в полусне,
 забывчива, будто кто-то случайно сглазил.
 царапины на руках обработать мазью,
 поморщиться, ведь на запах она горчит.
 а кровь под ногтями. и делает их красней.
 теперь я пойму, почему чёртов кот молчит.
 за стенкой не слышно ни плача, ни даже всхлипа.
 "бежим!" - говорит мне кот, и дороги липнут,
 как ком паутины, пытаются задержать.
 так странно: тянуло раньше, и дальше тянет.
 пусть знаю, чья кровь под моими ногтями.
 но я убегаю, как кошка, за ним и по крышам,
 до следующей ночи город о нас не услышит.

 вы знаете, у котов всё же есть душа.
 каких бы они ни были кровей.
 а мечты у нас на двоих тридцать две.
 как зубов у людей.