Любовь. встреча

Красивый.
Сильный.
Неостановимо смелый.
С заросшей шевелюрой черных прядей.
Огромный, словно из когорты исполинов.
Горящий мудрым взором, где глаза-квазары
аршинных виноградин зеленее –
так змею скрестить могли бы с леопардом…
уверенный в сегодняшней земле обетованной
 и отмеряющий стопами такты улиц.
Ведущий за собою гистрионов,
жонглеров, воинов, бродячих скрипачей.
Кидающий детишкам апельсины,
рахат-лукум и крепкие орешки
(подмигивая боннам и кокеткам,
так ловко расставляя сети
неверным ветреным карминовым улыбкам).
На шее – обереги: манны и кораллы,
осколыш турмалина точно алый кливер,
копейка бронзы, ладанка и перстень,
еще не знавший нежных женских пальцев…


Красивая.
С беспечностью подростка –
ростка вишневого, где ночевали птицы
и с шумным гаком улетели в утро,
раздаривая пашням вокализы
вишневых глаз, запястий кантилены
и нежное свирельное «счастливо»,
согревшее юнцов хвостатой стаи.
Внезапная, наряженная в солнце,
в улыбках расточившая книксены.
Испуганная Паном. Вся как трепет.
Забывшая давно невозмутимость,
ведомая застенчивым румянцем
и шепотом тюльпанных губ роняющая вздохи,
терцины и октавы по скамейкам…
лукавая в беседах о сокрытом,
бездельная и вздорная, еще же:
легчайшая, что может поместиться
в обветренной ладони капитана,
танцующая память о снежинке,
влюбленная в далекие ракиты –
и не похожая ни на кого на свете…

Она увидела его, остановилась:
он усмехнулся, протянул ей руку.
В нем было что-то от богов и от героев;
в ней было что-то от невест и пташек певчих.
Он брал, как будто обыскал парсеки,
но лишь теперь уверился и понял.
Она смеялась, будто не умела –
летать, но только что взлетела.
И ничего не важно было: люди,
бульвары, гомон, пристальное небо…
два мира изучали миллиарды
других миров – остановилось время.
И начался другой отсчет:
Любовь.