конец пьесы

Земля по шву экватора распалась,
Мне северное полушарье, Юг – тебе.
Разорвана душа, осталась жалость,
Присущая скорее голытьбе,
Из всех священных чувств человека.
Мой приступ окончателен. Дыра
В два пальца – насквозь, эта грудь калеки
Ветрами дышит. Пустота нутра
Ничем не заполняема, в ней космос
Утонет, не достигнув грани дна.
Зачем же ты меня на вечность бросил,
Похожую на гильотину, на
Ещё один покой безликий, ведь
Мне голову срубила красотой,
Твоих волос тускнеющая медь,
не ставшая медово-золотой
в моей ладони?  Здравствуй, мой родной,
сквозь сотни войн и тысячи желаний,
сквозь милых жён твоих, не ставших мной
ни телом, ни душою, ни словами,
целую пепел сигарет твоих, крестом
к тебе тянусь, и стонет древесина,
и корни рвёт, проглоченная ртом
земли замёрзшей и разлуки длинной.
В объятьях воскресений причастившись,
Мой образ станет краткой литургией.
Служи её, когда рыдают крыши
Осенним небом в лица плит могильных.

2010 г.