Смерти нет!

И ты пришла весной и уходить не стала,
На удивленье мне, когда пора настала;
Осталась!.. Значит, всё же не потерян!
И ты – она!.. Пусть да!.. Почти уверен,
Что неизбывно то, что есть сейчас,
И демон мой решит не тронуть нас,
А лишь низвергнет всё, что жило ране,
И обретет покой зов плоти в стане,
Столь хрупком, трепетном, и жарком, и нагом, -
Твоем: покорном и не очень молодом!

Но все же тем, что был мне, знаю, послан,
Когда мой челн не покорялся веслам,
Когда швыряли бури вверх и вниз,
Когда всё реже, реже строй тех лиц,
Что глаз не отведут, случайно встретив,
Не отвернутся, словно не заметив,
Твое сухое, желтое лицо
В потоке разудалых молодцов.
Когда вина, что пьешь, не будет горше...
И так умело убиваешь – больше!.. больше!..

Но вот рука мой влажный лоб ласкает,
Назло наветам всё опровергает
Твой мокрый след, ласкающий порог,
Кольцо ромашек, сплЕтенных в венок,
Любовь с степным, берберским возбужденьем,
По-азиатски – с жертвоприношеньем,
Когда желаешь–нет, но ей решать,
С какими перерывами дышать,
И в ласках смерть принять: вдохнуть эфиру
И, - Клеопатра! - с ложа под секиру!