***

Уже не так как раньше – это явно,
А то, что явным было, то, бесславно
Старухой – Летой канула невольно,
Тебе не больно, мне сегодня больно.
Одром смертельным лёгкие вдохнули,
И пальцы как монахини черпнули,
Не спешно, но дрожащее без раздора,
Одним ковшом багрового кагора.
Так пусть же ставят мне под пляски воя,
Свечу за упокой, хотя живой я,
И живо чувство то, в котором видно
Что гордость умертвляется постыдно.
Плевать на то, - мужская ль это слабость? –
Не чуять отвержения, усталость,
Не чуять и эмоций утомленье,
И явь – есть ты, и сладость сновиденья.
Ты кроны самых майских и цветущих
Деревьев, волшебством своим поющим,
И весь нектар плодов, что с них свисают,
Твои все поры кожи орошает.
Ты – вся и всё, но ты не та конечно…
Ценнее то, что больше человечно,
Богинь на небе больше не осталось,
Но ты мене не обычною казалась.
И кажешься до ныне, да и впредь же,
Согласна ли со мною – не ответь же…
Моей одной любви на двух не хватит;
Судьба за жизнь же старостью заплатит.
Зачем же жить тогда скажи в разрыве?
Конечно, всё рождается в порыве!
Покой и роды – есть не совместимость,
Прошла любовь теперь лишь агрессивность.
А если взять, понизить до песчинки,
И сузить это море до росинки,
А море – есть интрига разногласий,
И в кольцах вихрей тонких одночасий,
Развеем сок озлобленной цикуты,
И соберём последние минуты,
Той ласки, что двоих сближала,
Она не скорпионовское жало!
И их посеем в борозды сознанья,
Польём водой за раз – не сожаленья,
За все мои душевные страданья,
Ну, стань моей хотя бы на мгновенья.
Хотя не стоит – это слишком низко,
Твоё величье что – то «То» понизит,
И если даже встанешь ты так близко,
То это абсолютно нас не сблизит.
Заслуга по заслуге – справедливость!
Круши меня, не выявив трусливость,
Но даже небоскребов, как и крыши,
И справедливости есть явно, что – то выше,
И это милосердие, его я
Не жду, как перед смертью же ли воя
Собаки, что взвывает скула – слюнно –
Не солнечно, надрывно, и безлунно.
Так выше милосердия, сильнее,
Любовь?- Любовь! Так Ксюша не жалея,
Не праздничным тортом её отдай же,
Дари её, взаимности желай же.
А этого во мне весьма навально,
И значит в чём – то мне и не печально.
Так сделай шаг и в бег он превратится,
На образ жизни мой не стоит злиться,
Иной мне светоч истинности ведом –
Рассудком мыслить, а не пьяным бредом.
Что ниже торса дышит дьяволизмом,
А сердце льёт дождливым романтизмом,
Тобою Саша полностью не виден,
Но выбор меж двумя так очевиден.
Порочность, гнусность, пошлости отброшу,
Слеплю в комок как снежную порошу,
Инстинктов этих грязных, первородных
Извергну в жар лучей каймы восходных.
Горбатого могила ли исправит?
Хирург же горб горбатый выправляет,
Так стань моим врачебным исцеленьем,
К тождественным в придачу наслажденьям.
Не чем ценнее мир не обладает,
Как лишь тобой, хотя о том не знает. 
 И если Бог нас разный нынче слышит,
Шепнёт тайком, не в чём и не осудит:
Ни кто тебе так больше не напишет!
Ни кто тебя сильнее не полюбит!