Брешь

Тараканы покинули город –
а ведь прежде кишели кишмя,
с верхотуры сигали за ворот…
Как я крыл их, позором клеймя!

Мол, проглоты, поганые твари,
вечно хлебушек жрете чужой!
Кипятком обдавал их в угаре,
ни лицом не кривясь, ни душой.

Их белесые тельца за печку
я с гадливой гримасой сдувал;
а случалось – запаливал свечку
и устраивал им карнавал.

Безымянным героям на смену
подрастал шебутной молодняк:
коробком я давил их об стену –
удальцы не сдавались никак.

Но однажды они по-английски
всем кагалом возьми да уйди –
не оставили даже записки:
мол, пойми нас и не осуди.

Вспоминать о них – как о моляре,
что, шатаясь, пиликал:  н_е    е_ш_ь!..
Где-то он со своим Страдивари?
Там, где был, – молчаливая брешь.

Ах, какая смешная потеря! –
вслед за классиком можно сказать.
Таракана, безмозглого зверя,
призовет ли хоть кто-то назад?

Но со временем реже и реже
раздвигаешь улыбкою рот,
потому что смыкаются бреши
в непрерывное поле пустот.