Кукла

Зеркало отражало тщательно скрываемые веснушки, на маскировку которых Соня тратила ежедневно массу времени и, что примечательно, средств. Девушка почти болезненно содрогнулась и отошла, удаляясь от своего, не до конца проснувшегося, отражения и встряхнув гривой непослушных волос, золотящихся ненавязчивой рыжиной в тусклом свете лампы Ильича.
Соня вернулась в комнату, где на ярко-желтом постельном белье распласталось тающее в раслабляющей тишине мускулистое тело одного из ее любовников, находящегося в ее негласном списке "премиум". Молодой человек сладко потянулся, перевернувшись на живот, обнажив могучую спину. "Про такого раньше бы сказали - "косая сажень в плечах"", - подумала Соня и равнодушно фыркнула, бесшумно подобравшись к столику с косметикой.
Одна за другой под опытными пальцами девушки, проверенными средствами и точно дозированным слоем макияжа исчезали озорные веснушки.
Молодой человек позади Сони пошевелился сквозь сон, сбросив одеяло. Соня на секунду замерла, вглядываясь в отражение Гоши, скользя пустым взглядом по его, теперь полностью обнаженному, телу. Она в который раз тщетно попыталась найти в себе хоть какие-то чувства, которые помешали бы прогнать парня в холодную осень. Гоша не порождал в ней ничего, кроме желания вновь делить себя с одиночеством и тихой пустотой.
Девушка взъерошила кудрявые локоны и громко демонстративно кашлянула, заставив воздух, до сих пор пахнущий отголоском ночных утех, завибрировать и спугнуть очередной беспечный сон Гоши, уютно пристраивающийся на его плече.
Молодой человек нехотя повернулся на спину и окинул взглядом стоящую перед ним Соню - в изящном платье цвета индиго, с идеально подведенными голубыми глазами, почти фарворовым лицом и аккуратно причесанными волосами, искрящимися металлической ржавчиной в бликах полированной столешницы.
 - Софиии, - протянул Гоша, сладострастно улыбнувшись, - ты была великолепна.
"Как ты банален", - подумала девушка. Она равнодушно скрестила руки на пышной груди:
- Тебе пора.
Слова полетели в сторону молодого человека, путаясь в дахании обоих, теряя ориентир и находя его вновь, словно бы решали, нужно ли, чтобы их услышали.
Гоша прищурил глаза, приподнявшись на локтях:
- А душ, Софи? Ты меня так вымотала, что я не помню, как заснул...
Соня прервала бессмысленную и отдающую приторной лестью тираду нетерпеливым жестом руки.
- Дома тебе будет и душ, и кофе, и все остальное тоже. Мне на работу пора.
- Вот стерва, - буркнул Гоша, разбивая пространство надвое.
И она знала, что он больше не придет. Как и другие, которые обладали таким же красивым телом и силой рук, в которых она так беззаботно забывалась по ночам, но достоинства которых на этом и кончались.


Соня удрученно вздохнула, в очередной раз вслушиваясь, как разрывают зыбкую оболочку ее собственноручно созданного мирка, мамины слова, которые как камни врезались в ее сознание, подернутое пафосом.
Девушка снова вздохнула, смешивая холодный осенний воздух из открытой форточки со спертым воздухом в ее лёгких.
- Мам, я приду завтра, и мы поговорим, ладно? - устало ответила Соня, прикрывая глаза.
- Знаю я, как ты приходишь, - обиженным тоном сказала женщина, чье настроение стремилось преодолеть расстояние между человеком, ему подвергнутым и человеком, с ним борющимся.

Цокая по мокрому от небесных слез асфальту, Соня набиралась мужества и пыталась привести в равновесие, балансирующее от скверного до очень скверного, самочувствие.
Навстречу Соне, плавно покачиваясь, шла невысокая девушка. В ее глазах отражалось, казалось, все небо мира сразу, - такими необыкновенно голубыми они были.
- Привет! - вдруг выпалила девушка, осторожно, но настойчиво придержав Соню за рукав пальто с гламурной отделкой, на покупку которого последняя долго и мучительно собирала разноцветные бумажки, называемые деньгами, которые были придуманы исключательно с целью контроля над свободными тогда людьми.
- Эээ..., - протянула Соня, слегка оторопев, но тут же приветливое лицо незнакомки показалось, как ни каламбурно, до боли знакомым.
- Сонька! Не узнала! Я так и думала, - рассмеялась "незнакомка", переместив легкую руку в миниатюрной замшевой перчатке с предплечья Сони чуть выше.
  - Наташ? Неужели ты? - мелькнула острая догадка в забитой проблемами голове Сони, пока она мучительно вглядывалась в лицо, на котором сияли безумно-голубые глаза.
- Наконец-то, - снова улыбнулась Наташа, так и не отпуская Соню дальше, чем на полшага, - Слушай, ты так изменилась...
- Сколько лет-то прошло, - привычно высокомерно говорила Соня, а в ее памяти всплывали школьные годы, в которых Наташа была ее десницей.



- Ты крестиком или ноликом играть будешь? - в очередной раз спрашивала Соня, дергая тоненьким носиком, искрящимся золотыми веснушками.
- Да какая разница, - шмыгнула носом в ответ светловолосая девочка напротив, сидящая на  ковре, скрестив ноги под собой.
- Как это? - удивилась Соня, упорно желающая, чтобы ее подруга что-то выбрала.
- Моя мама говорит, что крестик - почти то же самое, что нолик.
- Как это? - снова повторила Соня, вздернув брови вверх.
- Она говорит, что если ты нолик, то ты человек, у которого нет пер... перспектив... , - тринадцатилетняя Наташа снова шмыгнула простуженным носом,  - А если крестик, то все, ты достиг, чего смог, и двигаться тебе больше некуда. По сути, одно и то же. Значит, какая разница, кем ты выиграешь - крестиком или ноликом. И какая разница выиграл или нет, если ты все равно нолик или на тебе крестик.
- Ой, Наташка, разумничалась тут..., - содрогнулась от озноба Соня, накручивая на указательный палец длинную кудряшку,  - Нолик ты или крестик, выиграть-то хочется.
- А выигрыш не главное, - парировала Наташа, и добавила, - Это тоже мама говорит.
- Странная у тебя мама, - хмыкнула Соня, копируя манеру собственной матери.


"Да она же не накрашена!!", - сделала для себя открытие Соня, сидя напротив Наташи с по-прежнему сиюящими глазами. Данную вольность Соня не могла себе позволить, как решила для себя сама же. По установленным своим же выдуманным правилам "светского, приличного общества", она не могла сделать за порог и шага без макияжа."И волосы... Ни грамма лака..." - продолжала удивляться девушка, наблюдая как оживленно щебечет Наташа, жестикулируя, тем не менее, ухоженными пальцами и не страшась собственной мимики.
"Как же можно? - рассуждала Соня,  - У нее же морщины скоро появятся, а болтает как... Я раньше и не замечала... И эмоции... Надо же как-то сдерживаться, не маленькая уже"
- Соонь, - щелкнула у нее перед носом Наташа, - Ты меня слушаешь?
Девушка почти целомудренно улыбнулась и изящно объединила овальное дно фарфоровой чашки со столешницей темного дуба, покрытой хрустящей скатертью.
- Ну, ты как неживая, ей-Богу, - немного расстроено прыснула Наташа, сморщив носик, - Где та озорная девчонка, которую я так любила?
Соня пожала плечами, смахивая дремоту, приютившуюся на воротнике,
- Нет ее, Наташ. Кому она сейчас нужна?
Девушка искренне вскинула брови.:
- Ты это серьезно?? - почти вскрикнула Наташа, - Нет, ты правда думаешь, что настоящие эмоции никому не нужны или просто боишься своих?
Соня окинула сидящую напротив девушку скучным взглядом, согрела горло еще одним глотком горячего шоколада и тихо, вкрадчиво, произнесла:
- В этом мире неважно, что ты думаешь, здесь важно, что О ТЕБЕ думают.
- Поэтому ты так вырядилась? - почти с неприязнью бросила в Соню слова ее собеседница,  скользнув голубыми глазами, как осколками льда по одеянию девушки, заставив ту поежиться, как будто эти самые кусочки льда коснулись кожи.
- Встречают по одежке... - начала было Соня, но Наташа ее прервала
- А провожать по уму уже нет необходимости, ибо одежда сбрасывается куда быстрее, чем ее носитель проявит свой интеллект, если вообще обладает им в нужной степени для того, чтобы быть способным его ненавязчиво проявить.
Соня возмущенно открыла рот, чтобы ответно уколоть распаляющуюся Наташу, но не тут-то было.
- А что? Скажешь, не правда? Ни минуты без макияжа, ни дня без солярия, ни слова о чувствах, ни одного движения без предварительной мысли, а какое же оно произведет впечатление на окружающих...
- Перестань! - чуть повысила голос Соня
- Нуу.... Сонечка, держи себя в руках, дорогая моя, ты же интеллегентная девушка у нас, да? И эмоции тебе чужды...
Соня вскочила, пораженная своим же оружием:
- Ну, знаешь ли. Я не позволю даже намекать на то, что я ложусь в постель с первым встречным, или даже со вторым. Знаю, что ты обо мне сейчас думаешь. Расфуфыренная цаца, да? Пустышка? - девушка говорила, усиленно жестикулируя и словно пытаясь насквозь прожечь Наташу взглядом, но встречаясь с ледяным айсбергом под ворохом черным ресниц, тут же капитулировала.
- Ты не знаешь, что я думаю. И уж тем более, не имеешь права решать за других. Мой тебе совет - никогда не домысливай то, что недосказано и не придумывай продолжение того, что еще не успело начаться...

...
- А ты бы хотела  быть куклой? - спросила Наташа, старательно заплетая гриву скомканных ниток, настоятельно называемых производителями девичьих игрушек волосами.
- Не знаю... - задумчиво протянула маленькая Соня, наблюдая за напарницей в излюбленной игре,  - Куклы - они красивые...
- И все, - оборвала ее Наташа
- Что - все?
- Красивые и все. У них больше ничего нет. Ни сердца, ни мозгов, ни души, - снова копировала мамины интонации Наташа
- А зачем им это все? Они же красивые... - снова протянула Соня, действительно не понимая подругу
- И с ними делают, что хотят, не спрашивая, и передают кому захотят. Вот, например, надоест мне моя Кристина, я ее тебе отдам, а себе попрошу новую купить...
- Твоя мама ругаться будет
- Дура ты, Сонька...
...

Нет, она не такая. Она же сама решает, с кем ей быть, а кого прогнать. Ни от кого не зависит, кроме самой себя и своих желаний. Своих желаний? А когда она что-то делала действительно по своему желанию, а не по веянию моды или правилам поведения в ее обществе. ЕЕ обществе. У нее нет общества. Она одна. Ей не с кем поговорить, кроме старенького плюшевого медведя, спрятанного в самый дальний угол шкафа, ибо кроме этого медведя, с пуговицами вместо глаз, ее больше никто и не слушает. Да и тот вынужден слушать, потому что у него нет другого выбора.
И тем не менее, она продолжает ежедневно скрывать свои милые веснушки сантиметрами тонального крема и угнетать рыжие локоны миллилитрами лака.
Соня медленно перебирает острыми носами лаковых сапог влажные листья клена, раня их тонкими шпильками каблуков и совсем не слыша их крика о боли и мольбы о спасении. "Расклеилась ты, мать" - подумала она, окидывая потухшим взглядом пустую аллею, как будто видя впервые и старые клены, и блестящие от утреннего дождя скамейки.
"- А ты хотела бы быть куклой?, - звенит в ее усталых мыслях голос, - Куклы - они красивые... - И все. ..."
Она чувствует себя катящейся с высокого холма. Оттуда, куда она забралась, не было видно ни маму, которую она не единожды обещала навестить и не выполняла обещанное, ни школьную подругу - единственную, с которой они дружили по-настоящему. Ее не радовало то, за что она боролась, ибо в гонке за недостижимым она начала задыхаться от дыма чужих дорогих сигарет и захлебываться чужим обжигающим абсентом, топиться в объятиях чужих мужчин и видеть чужими глазами.
Соня всегда была уверена, что спокойнее всего идти по низу. Человек обходит опасное из-за гололеда место там, где ниже. Соня делала наоборот. Она путала обычную осторожность с трусостью. И в выборе своего пути поступила также опрометчиво. Пройдя пару трудных шагов, она все-таки подскользнулась и навернулась. Нет, не особо больно, но ощущение не из приятных. Да и те, кто идет невдалеке, видит ее падение. Провалиться сквозь землю, исчезнуть нет ни малейшей возможности.
Куклы не выдерживают свободного падения, они нуждаются в притяжении и зависимости больше, чем в кислороде, теряя себя в отсутствие спонсора, ломаясь от ударов судьбы и лопаясь от перепадов температур. Также живет семейство элитных роз в оранжерее. Пока им обеспечивают тепло и своевременно поливают, они цветут и источают пьянящий аромат, но стоит садовнику поменять свою привязанность с роз на хризантемы, первые непременно погибнут.
Быть элитным сортом цветов? Чтобы тобой восхищались, пока ты не завяла?
Соня тяжело вздохнула. Куда она бежит. Зачем выламывает запертые двери, ведь рядом они открываются, если просто постучать. Где-то легко, где-то приложив усилия. У всего есть свой смысл. Она подскользнулась и лежит сейчас внизу. Там, где обходят гололед все умные люди. Но она не сломается. Ведь она все же не кукла...


Взбалмошные воробьи перебирали крылышками воздух, совсем по-весеннему щебеча о чем-то своем. Возможно, о том, что осень затянулась, а, возможно,  об измене воробья Юрки воробьихе Светке.
Соня улыбнулась своим бредовым мыслям и сладко потянулась, вытащив побелевшие без загара руки из-под облака легкого одеяла. Пошарив левой рукой по наполовину пустой кровати, она лыбнулась еще раз - она спала одна. Зажмурив глаза от обуявшей ее непонятной эйфории и еще раз потянувшись, девушка скинула облако и раскинула руки по сторонам. Алые маки на сером постельном белье словно расцвели, впервые не спрятанный плюшевый медведь подмигивал правой пуговкой глаза.
Соня подошла к зеркалу. Медленно, будто боясь спугнуть свое отражение. Медные кудри ласково обнимали округлые плечи, спрятанные в лиловую пижаму, озорные веснушки играли на ее лице в догонялки и сливались в весгушке побольше, когда одна все же догоняла другую. Девушка улыбнулась своему отражению .Искренне, почти с восторгом и, подойдя к любимому медведю, чмокнула его в черный пластиковый нос.
Только начавшуюся стройку ее нового мира заморозил входящий вызов телефона, посмеиваясь, кричащий "wonderfull life"... Соня раздумывала, удостоить ли ответом звонящего, держа в руке вибрирующий аппарат и ласкающий ладонь.
- Алло, - все же ответила она
- Доброе утро, - сказал приятный мужской голос
- Доброе утро... Гоша...
Гоша?? После того, как она его выгнала?? Она думала, он больше не появится... Соня тут же одернула себя, вспомнив слова Наташи, гласящие о том, что не надо думать за других.
- Не разбудил? - вежливо спросил молодой человек, не отличавшийся ранее учтивостью и тактом
- Не успел разбудить, - улыбнулась в трубку Соня почему-то радуясь, слыша его голос
- Можно, я зайду?
- Зайди...


- Я не успела одеться, - немного смущенно улыбнулась Соня, встретив гостя в пижаме
Гоша удивленно раскрыл рот, не в силах что-либо сказать и только развел руками, в сильных пальцах которого колыхались ароматные лилии, пришедшиеся как нельзя кстати.
Соня звонко рассмеялась и сама изумилась.. Разве она так умеет?
- Ты... - начал молодой человек...
- Я, я, - снова улыбнулась девушка, беря букет из протянутой руки,  - Спасибо.
Внезапно Гоша сделал быстрый шаг ей навстречу и крепко прижал к своей могучей груди. Соня опешила...
- Вот такую я тебя всегда и любил....
- Чтооо?
Гоша продолжал сжимать ее хрупкое тело в своих объятиях и втягивать носом запах ее волос, перебирая пальцами локоны, а ей, как ни странно, вовсе не хотелось освобождаться.
- Я так и понял, что ты не вспомнила... Мы с тобой учились в параллельных классах. Я был влюблен в тебя по уши... А потом ты стала... Такой, какой была еще позавчера... Чужой, искусственной, высокомерной... Словом, куклой. Я злился на тебя, но не смог забыть. Пришлось действовать по ситуации, чтобы оказаться рядом.
- Гош...  - у Сони перехватило дыхание, - Я так рада, что ты не безмозглый денди....
Ее искренняя улыбка, голубые лучистые глаза, растворяющиеся в его теплом взгляде, сплетение пальцев и стремящееся слиться дыхание говорило красноречивее того, что она непременно выдумала бы, оставшись заваленной нафталином...