Эйфория по Павлоградски

Я на небе, на десятом
Не бывал лет сорок пять.
В настроенье  приподнятом,
Там побыл на днях опять.

Стала жизнь моя прекрасной,
Процветающей Страна,
Воздух чист, свод неба ясный,
Стройной девушкой, жена.

Каждый встреченный прохожий,
(Хорошо я разглядел),
Был на ангела похожий,
Я ж, не шёл – летел, балдел.

Мир во сто крат стал чудесней,
А, точнее – в  сорок три,
Целовать всех и петь песни,
Подмывало изнутри.

Вела дамочка собачку –
Пуха клок на поводке,
Рядом топал в раскорячку,
Мужичок с мешком в руке.

Я схватил на руки псину,
Думал, в морду целовал,
Но по хохоту мужчины,
Понял вдруг, что сплоховал.

Нежность душу захлестнула,
К собачонке, как к родной,
И она меня лизнула…
Тварь, обратной стороной.

Мужика спросил, балдея,
Что за тяжесть он несёт,
Тот в ответ: - Прибор Шарпея,
Знать, чтоб, где их зад-перёд…

Смотрю, бабушка страдает,
Сумки силы нет волочь.
Подбегаю и хватаю,
Чтобы немощной помочь.

Эта дрянь заверещала,
Как свинья под кабаном,
И меня так напугала,
Что я груз припёр в свой дом.

Но, когда глазам открылся,
Тот трофей случайный мой,
Я с небес не опустился,
Я упал вниз головой!

На родной земле я снова.
Жизнь такая ж, как была,
Только… хоть не пил спиртного,
Разболелась голова.

В сумках тех, с металлоломом,
Находились чудеса,
От которых, вместе с домом,
Мог взлететь на небеса.

Только, мне туда не надо,
Ведь недавно там парил.
Я бы эти два снаряда,
Тем, кто не был, подарил.

Но супруга позвонила,
Прибыл с тачкою «сапёр».
Улыбаясь очень мило,
Эти сумочки, упёр.

 От чего ж была так рада
Душа, - понял опосля,
Просто в складах Павлограда,
Загорелась конопля.