Доевангельское

Губы обжечь молоком – ледяным,
так, чтоб горели и путались – в дрожи,
и пропадать – в доевангельский дым
стен финикийских – камнями по коже.

Там, где моря собирают со днищ
жарких кораллов пурпурную влагу,
пахнет прибоем. И страстная тишь
только царапнет по древней бумаге.

Где же ты, царь Соломон? Что ты ждешь?
Что не поёшь вековечную Песню?
Медных небес распростертая ложь –
ложе алтарное  жизни и смерти.

Чашка дрожит на столе: недосуг
пачкать ладони евфратскою глиной…
Небо светлеет: и пройденный круг
тает последней стрелой Палестины.


Рецензии