Сделана

*
 
…чай сухарист… За окнами – гроза, –
 сухая и скупая продавщица
 той памяти всебабской, что со зла
 и не со зла в ладонь легко ложится
 мышонком длиннохвостым… Хвост – о том,
 что гром и крен – а ты одна, и это –
 горей горее.
 
Сделана!
 Рядном
 накрыта.
 На полу исчадья ветра
 кусают ноги.
 Зябко.
 Выше ног.
 В груди лопух трепещет.
 Словно танки,
 ползут гудки.
 
…как вечно!
 Как смешно! –
 сдыхать и жить, как кукла ванька-встанька…
 
*
 
Я сделана из преданных божеств –
 блаженства и покоя,
из сезамов
 разбою слёз, садящихся на шест,
 как попугаи…
 
Детство – в тон Сезанну –
 из палевых и режущих глаза
 оттенков – блеклой тряпкой трёт под носом…
 …а в нём охотник знает, где – фазан…
 
…а вне его я знаю, где – кокосы,
 где падают кокосы с молоком
 твоих отказов и моих агоний,
 где мотылёк, пропахший пепелком
 и хрипотой, сбивает в телефоне
 полка железных жирных пауков
 из «н» и «е» – и падает, солдатом
 войны за близость
 (близость дураков! –
 из талой ваты – в блюдечке щербатом,
 как хищный и протяжный – в годы! – Лун….)
 
Я – сделана.
 Из тряпки.
Трущей сопли…
 
Под утро сон, как маленький колдун,
 прикладывает к горлу щит дамоклов –
 пуд тишины, ах-мат-ной тишины,
 не той, что – всмятку – вместе – в утро – с вышки…
 
…и попугаи, сном обожжены,
 молчат, как «Отче наш», – «от-не-на-ви-жу»…
 
А завтра, завтра! –
 Сердцем –лопухом –
 под ноги небу, с потолочным гребнем…
 И туша тучи чёрным петухом
 над слабостью в четвёртый кукарекнет –
 добить!
 Доделать!
 
И куда – под стол?..
 Где тень Никто удушит, потакая
 боязни боли?!
 
…пятым лепестком
 чай сухарчит.
 И дышится песком.
 И носятся в ресницах попугаи…