Сухожилия-струны рвутся...

Сухожилия-струны рвутся – значит, музыки больше нет.
Занавески. Битое блюдце. Подоконник. Махровый плед.
Нескончаемый, сонный город, небеса – как будто акрил.
Я хочу не чувствовать холод убегающих вдаль перил.
Солнце греет осенью реже, свет тягучий, липкий, как мёд.
Я словами тетрадь режу, потому что меня прёт.
Потому что вот здесь, в глотке – хуже, чем в твоей голове.
Не хочу ни войны, ни водки, ни на катере по Неве.
Паутина каналов, арок... Встали лошади на дыбы.
Я – поэт, собиратель марок на конвертах чужой судьбы.
Зыбким утром туман - раскраска. Ты спросил, поправив пальто:
Для чего на лице маска? «Чтобы в душу не лез никто».
Мы в Венеции? Или в Бонне? Скоро тучи выплюнут дождь.
Прислонившись к одной колонне, мы вдвоём проведём ночь.
Я тебе прочитаю это. Инфантильная – твой вердикт.
«Сколько вас развелось, поэты! Вот уж больно талант велик!
Нарифмуют разного бреда… Суета и Сизифов труд.
Там, где место старого деда, молодые куда прут?
Ты же ветреная, смешная. И поэзия – стыдоба.
Эта странность твоя - дурная, но, - киваешь, - не так слаба…
Почитать иногда можно. Правда, я не любитель книг».
Мне с тобой – предательски сложно. Ты – ко мне безбожно привык.
Я тебе подарю что-то… ну а что – не знаю сама.
В состоянии перелёта мои мысли. Скоро зима.
Мне сказали – терпеть. Странно. Как такое можно терпеть?
У меня на душе раны. Но безумно хочется петь…
Выйти с кем-нибудь, улыбнуться. Рассказать, а потом… стой.
Уходить – легко. А вернуться… А вернуться к тебе пустой
И никчёмной, полной цинизма. Полной глянцевой яркой лжи.
У меня – припадки трагизма. У тебя – несчастная жизнь.
Постоять под той же колонной. Поболтать о чём-то, смеясь .
Вспоминать Венецию с Бонной, пустотелых фонтанов грязь.
Ты идёшь на бардовский вечер. Но ты тот же бабник и мот.
У тебя широкие плечи и улыбкой сведён рот.
Рассмешило твоё: «Слушай, я тебе написал стих…
Попытался излить душу, не подумай, что я псих».
Под гитару – просто и мило. Не тревожит, не ворошит.
«Ты меня тогда вдохновила. Это, вообщем-то, крик души…»
Хороши твои строки, только в них ни капли того тепла,
От которого было горько, от которого я могла
Раствориться, чувствуя лето. Вспоминаю прошлое вмиг…
«Сколько вас развелось, поэты! Вот уж больно талант велик!
Ты смешной и ветреный мальчик. И стишки твои – ерунда.
Уезжай обратно в свой Нальчик. Или…впрочем, да хоть куда.
Видно там с поэзией сложно. Видно, некому там творить.»
Ты поднялся и осторожно стал гитару свою чехлить.
Был июль заносчив и жарок. А в объятьях твоих - сталь.
Я – поэт, собиратель марок. Но мне стыдно. Мне так жаль,
Что хотелось прижать крепко, попросить прощения, но…
Я смотрела долго на реку в незашторенное окно.
Повстречала тебя в баре. Ты забыл о вчерашнем дне.
«Ах, какой молодец, парень!» - кто-то рядом подсел ко мне.
«Он такие стихи пишет… У него от господа дар!»
«А я тоже пишу!...» «Тише! Ты – девчонка, а он – бард.
Помолчи, послушай…» Я встала и заплакала, выйдя вон.
Ветер листья швырял устало. Доносился струны звон.
Добавляю щепотку перца… Одиночество на обед. У тебя есть душа и сердце. У мебя – и этого нет…