***

в темноте на ощупь по камням скользким
по запаху ветра росы и покоя.
изгоем был признан.
вами.
вы кидали камнями и плавили олово
здорово. доброго времени суток милейшие
ваши глаза на меня смотревшие
впялились в мозг воспаленно отчаяный
испачканый временем. не замечали.
от ног своих взора не отровали
страшитесь? не стоит не надо не к месту
страх не приемлет понятие чести
которой вы кичитесь дичи подобной
обременяя свой разум продлением рода.
вы мыслите следуя этой транскрипции
сквозь фрикции фракции и амбиции
вы показали себя как достойный
покорный, милейший... но беспризорный
обрывок отчаяных мыслей... как в письмах
чужих без марок и адрасатаиз ниаккуда в куда-то.






города вены улиц окольцевали целуя в глаза.
провода. общарпаный зал бархата тлен
узоры причудливых стен возведенных при пятом
колене. помнишь, вечером на воскресенье
сжигали последние песни. от лести стонала струна
лопаясь от натяженья кричала грозила молила
душила рвала отпустила
и взмылась божественным гласом
как басом ритмический очерк
напротив одиннадцать точек
порочны мы все таки были
когда уходили. глазами искал лозейку
держал в руке канарейку
внушал себе признаки счастья.
напрасно - смеялась тучами
грозилась грозой и сучьими пела стихами
в душе оставаясь камнем.
мой идеал мой предатель улыбкою зыбкой одарен и поощрен
белым веером с перьями крысиным хвостом и змеями.
оставлен на поле маковом укутан опия запахом
поглощен как в зыбучую жижу сон срывающий крышу.
мой чердак пахнет плесенью сизый дым табака. а я смотрю на себя в зеркало
я здесь я есть я пока. я не обнят не обнял не грешен
окутан ароматом черешни с кислинкой порока и мускуса
с горчинкой холеного уксуса лощен начищен уверен
отчаян нацелен намерен
отмечен на чаше весов шакалом в окружении псов.
второрй не в пример как финик горбат хромоват циник
с задатками псевдоснобизма. он папа и брат шавинизма
он сын и палач анархизма. он красит ресницы гуашью
лелеет и ждет вакханалий живет от шабата до шабаша
от сна до предела пожарного до красного с синей оковою
до боли до крови знакомого
третий не женщина - шлюха дешевая попросту сука.
с гиеной в обнимку, стрелами с пстыми глазами серыми
с каштановым волосом с проседью с улыбкой слезой ногой босою
с безжалостным сердцем под юбкою с душой изувеченой мукою.
со шрамом на левом предплечии с укусом свинца красноречия
с двойным языком сладким ядом беспечности я покажу тебе таинство вечности
танцуя руками разводит узоры, купается в едком болоте позора
лукавит словами стреляет зрачками играет в углях одинокое пламя.
один круг поршел ожидание света песня начата но еще не допета
шаг в сторону в пекло смахнула рукой каплю влаги с лица
старейшини магов у старика задрожли колени от переизбытка числа поколений
перечащих сдравому смыслу и телу всю волю к молитве направить на дело.
она же тем временем камушек черствый смесь хлеба костей и тины болотной
кидает в горяшие ветви и колья узором руки довершив разговоры.
умолкли обмякли расслабились. наслаждением снапозабавились
вздымается грудь сложно дышится сметрономом разорванной мышцы.
улыбку оставила сплюнула, смахнула слезу с лица юнного
поравила локон - распутала. неслышно ругалась на утренних
бабочек с перьями за то что могли ноне сделали.
четвертый отвагой прославлен сам не умнее чем камень
приветливо хлопал глазами любуясь игрой "щит на знамя"
ее повстречал у загона, она поразила жаргоном
изысканно употребившем с намеком на пошлость сатиры.
он облечен был как леший в отрепья замшелосевших в ботинки из грубой кожи
или на то похожи. волос запутан растрепан не брит не умыт готов он
к таким поворотам событий к ликующей скверни избитой устами столь юных созданий
прекрасных вполне нереальных. она стояла в повязке из свежеободранной ласки с пером в косах угольно черных при ангельском голосе в прочем. на ножке сверкало лезвие
свелтячками - лучами резвыми слепило глупого храброго тот щюрился от света пахабного.
вот рог третья битва на бувалах. в глазах бледносерых испуганных мелькнул проблеск жажды.
"до города с голодом холодно." усмехнулась на выдохе прыгнула ножом подцепила от ярости вскрикнула на холку где слышен тяжелый выдох где дьявольский рокот шипением выдан.
арена земля пыль в глаза слезы в когти ножом откупорила алые воды. буйвол рассержен он хочет сражаться она обезумела как камикадзе кидалась на мимо летящих героев берекерант - лекарство от боли. битва окончена есть победитель кто выжил тот жив а значит всесилен. в молчании поублика давится шоком - она победила
"зови меня волком огненной ланью нас девять я призвана вас обезглавить. кричите, дрожите хотите смотрите - хотите бегите я зла не держу не желаю не ведаю мне безразлично когда вы отъедите мой нож черной стали зовется возмездием за каждого каждому без предпочтения.  вы мне омерзительны каждый и в частности без оправданий без пафосной значимости. все вы тут жертвы с шансами равными унижены мною на колени поставлены молитесь богам своим скупердяи душевные от ныне заблудшие в вечном безвременье" она все кричала а голос грубел срывался порой редел лес людей, панический хаос а он любовался ей восхищаясь. она посмотрела в глаза больно разные в одном кровь и пепел в другом жизнь не суразная она замахнулась он улыбался она нанесла удар он засмеялся. ангел вершения судеб и мира в детском обличае притарно милом с волчим оскалом зрачком соколиным муравьной душой и сердцем львиным. она не убила она не любила да ранила, сильно ядом осиным избавила лезвие от паутинки намотаных жил. сегодня тут пахло красиво спирало дыханье сводило спину она потянулась картинно и шепотом "опять наследила"

его звали громберг по батеньки. был он задорист по маменьке от дета ловкость и тело от бабки цыганские гены. он весел знаком каждой бабе своей старой лютней ,вокалом отчетливым словом пророка он молвил "осталось не много. совсем ни чего на рассвете в наряде полураздетом прийдет человеческий отрок в глазях желто серо зеленых покоится хаос.разруха. на закате звезды бледнорозовой что случалось при лютом морозе века три иль четыре вспять. пришло наше время. опять равновесие сдвинется и красные реки расскаянья рассекут его немое сознание. он будет разбужен вызволен он безоружен - видимость на каждой руке пять кинжалов взгляд замирать заставляет коса украшена лезвием хвост - последнее жало наполняясь дрожало вонзаясь со свистом и криком жгло ядом имбирно-ванильным даруя все то что забыли." он замолчал призадумался трактирщик притих пригорюнился взглянул на чтеца с презрением испортил мол все настроение. громберг собрал лук и стрелы флейты тоже в колчан полетели барабан на бедро лютня за спину "я вернусь если раньше не сгину к четвертой луне от залива где одинокие шляются твари там где травы отравлены хмарью. следите за небом я отправляюсь. " доверься звезде что зовет на восток. она тебе светит коль ты пророк. ее свет нам не виден тебе не знаком доверься ей целиком без остатка.......