В низовьях Стикса

Какую ложь бесстыдную плету
я о тебе - блаженном и немилом...
Вот и нашел во мне мою пяту -
стать прахом, чтобы вечно быть любимым!

Ты, верно, счастлив, видя этот крах,
как дни мои бесплодны, пусты, сиры
и как ночами праха жаждет прах -
Господь не оставляет вдов и сирот!

Да, я - твоя. Свершил земную месть.
Все просчитал, чтоб опоздать расстаться.
Но и тебе, любимый мой, не снесть,
что нам, живым, уже не целоваться,
что нам, живым, не встретиться никак
и что глазам моим уже не можно
среди чужих твой отыскать пиджак -
такой родной, в дожде и черной коже!

Как ты снесешь, любимый, стерпишь бред,
что я расстаться тоже опоздала
и бестолково мокну столько лет
в транзитной суете автовокзала,
что бестолково вертится земля -
мешками, чемоданами, поживой?
И только мы с тобою - ты и я
лишь потому что умерли - и живы?!..

Но все-таки признайся мне с небес,
простив мои чудовищные враки,
за грех какой меня оставил без...
швырнув одну ребенку и собаке?

Неужто впрямь во власти темных сил
со мною был, и мучился, и помнил?
Неужто впрямь настолько не любил,
что не посмел позвать себе на помощь?

Неужто впрямь бессмертная душа
бессмертье обрела такой ценою?
Во сне тебя касаюсь, чуть дыша,
и лежа у дверей, как псина вою.

И не постичь разорванному лбу
случайной пули, выпущенной братом...
Я жду тебя. Я так тебя люблю,
что и пятой ни в чем не виновата...