колокольчики

В глубине сада, почти у забора, рядом с каким-то деревянным строением, видимо сараем появился росток. Он тянулся вверх, с каждым днем все выше и выше повинуясь весеннему солнцу, которое звало его к себе ввысь. Опираясь на сучковатую палку, давно кем-то,  для чего-то воткнутую и успешно забытую, стебель поднимался все выше.
Обхватив палку как родную, как единственную свою надежду продолжал ползти по ней, закидывая вверх, как аркан свой цепкий, шершавый ус, который достигая новых высот подтягивал за собой растение. И так день за днем, борясь за каждый луч света стебель обогнал наконец увесистый одуванчик, пытавшийся загородить своими листьями- лопухами его жизненный путь. Позади осталась и трава- осока, правда ему сильно не угрожавшая, но своим ростом вызывала раньше некую зависть у стебелька, но и она осталась теперь гораздо ниже.
 Как-то раз на его длинном, извилистом теле стремящемся все ввысь и ввысь,
появилось что-то, что умерило несколько его рост. То была завязь будущих цветков.
Их было несколько и они появились на тоненьких отростках, которые не превратились в усы. Теперь жизнь растения сводилась не к  простому стремлению ввысь к солнцу, но и  движению к чему-то еще не осознанному и не понятному даже ему самому. Почки набухали и увеличивались, требуя себе все новых соков, их кончики засияли каким-то голубоватым цветом, чем-то неизведанно- таинственным. Как-то утром солнце разбудило весь мир радостным известием о том , что на веточках висели один над другим несколько колокольчиков нежно- голубого цвета, цвета неба.
Дзинь- дзинь,- сказали они, разбудив своего родителя. Дзинь- дзинь и раскрылся одуванчик, своим желтым цветом олицетворяя улыбку солнца. Что, что? Зашелестела трава- осока чуть ниже справа и удивленно заколыхала листьями. Даже старый сарай скрипнул треснутой доской, повинуясь всеобщему смятению. Теперь каждое утро все окружающее сообщество будил веселый перезвон колокольчиков. И даже старый зануда- лопух, который удобно устроился у самой стенки сарая и своими огромными листьями прикрывал добрый шмат земли. И он, ранее ко всему равнодушен в своем эгоизме, довольно крякал, пробуждаясь от веселого перезвона. Маленькая полевая ромашка была просто влюблена в своих соседей и если- бы смогла, наверное оборвала- бы подряд все свои лепестки, чтобы узнать любят или не любят и они ее.
А лето все катило по небосклону свою колесницу и спицы колес ее мелькали, быстро отсчитывая все новые и новые дни. Так все и жили, росли, развивались, превращаясь в буйную зелень, совсем не похожую на ту нежно- весеннюю. Теперь эта часть сада была схожа на дебри амазонского леса, в миниатюре конечно.
Но небосклон не бывает все лето безоблачным и высоким. И вот в один день набежали тучи, они были темными, тяжелыми неся в себе тайную угрозу, что-то зловещее и необратимое. Началась гроза. Дождь косыми полосами поливал землю, нещадно барабаня по всему окружающему, лился перемещаясь по саду в танце- круговороте, подхлестываемый порывами ветра, то затихая, то набрасываясь на все с новой силой. Ветер, раскачивая большие яблони, забавляясь ими как качелями, прижимал траву- осоку к земле. Колокольчики раскачивались на стебле, болтаясь по сторонам жалобно звеня. Спасите, спасите! Но никто не слышал их мольбы из-за грохота и шума. Да и всем обитателям сада было не по себе, для всех было испытанием эта буря. Так гроза захватила с собою день и унесла его навеки, превратив день в ночь. Пришла ночь. И во всесильной ночИ утонула, отгрохотала и ушла куда-то гроза, посверкивая вдали молниями и освещая небосклон, как- бы угрожая еще вернуться.
Наутро явилось солнце и как всегда разбудило округу. Как и не было ни дождя, ни ветра, только поломанные ветки яблонь, да измятая трава, словно непричесанная со сна девица, напоминали о вчерашнем. На траве, недалеко от лопуха, лежали колокольчики еще нежные и прекрасные в прощальной своей красе. Теперь только солнце будило по утрам лопуха и одуванчика и ромашку. Хотя и цветок- одуванчик был другой, тот первый давно улетел легким пухом по миру, разнося свои семечки на прозрачно- белых парашутиках.
Сад был, вроде все тот- же и сарай, и забор, и лопух, и палка воткнутая кем- то для чего- то и успешно забытая кем- то, не было только колокольчиков, не было чего- то.