блондинка Катя

В одной из подмосковных трёхэтажек,
Где пол прогнил и каплет с потолка,
Где медленнее строчит стих рука,
Где запах смерти яростней и гаже,
Где вещи заменяет слабый контур,
Где каждый угол – будто конура
Для темноты, которая от Ра,
Решила спрятаться, где узкая аорта
Седого коридора так длинна,
В паркете дыры, словно в старом сыре,
и кажется, что мир твой – на четыре
помноженная склизкая стена,
она же почва для зеленых спор,
в одной такой я жил с блондинкой Катей,
которая босой в одном халате
бежала в январе на снежный двор.
Вальсировали с ней мы в глухомани
под скрипы половиц и стуки ставень,
но дом снесли весной, на камне камень,
конечно, нам на память не оставив.
В Москве мы поселились, у Прудов,
Заставили квартиру разной дрянью,
По моде захламляя мирозданье
Заполненной безвкусицей углов.
Катюша - не жена, а что-то вроде -
В мороз лежала дома и спала,
И мы не танцевали; зла была
На шум соседка, жившая напротив.