Кондратий Рылеев

ШТРИХИ БИОГРАФИИ

    Кондратий Рылеев — декабрист и поэт. Родился  в захудалой дворянской семье, 18 сентября 1795 г. Отец его, управлявший делами князя Голицына, был человек крутой и обращался деспотически как с женой, так и с сыном. Мать Рылеева, Анастасия Матвеевна (урожденная Эссен), желая избавить ребенка от жестокого отца, уже в 1801 г. отдала его в первый кадетский корпус. Здесь мальчик обнаружил сильный характер и наклонность писать стихи. От этого времени сохранилась его шуточная поэма «Кулакиада», описывавшая смерть и похороны корпусного повара Кулакова и выставлявшая в комическом виде знаменитого в летописях корпуса эконома А. П. Боброва.
     В 1814 г. Рылеев был выпущен в офицеры, в конную артиллерию, и совершил поход в Швейцарию и Францию. В 1815 г. опять был с войсками во Франции и пробыл в Париже до конца сентября.
     В 1818 г. вышел в отставку; в 1820 г. женился на Наталье Михайловне Тевяшевой.
    После женитьбы Рылеев переехал в Петербург, сблизился с интеллигентными кружками столицы, примкнул к Вольному обществу любителей российской словесности и к масонской ложе «Пламенеющей звезды». В это же время начинается литературная деятельность Рылеева: он пишет незначительные стихотворения и статейки в прозе в «Соревнователе Просвещения», «Сыне Отечества», «Невском Зрителе», «Благонамеренном». Одно из этих стихотворений поразило современников неслыханной дерзостью: оно было озаглавлено «К временщику» и метило в грозного Аракчеева.
    В 1821 г. Рылеев был избран от дворянства заседателем уголовной палаты и приобрел некоторую популярность как неподкупный поборник справедливости. За это время Рылеев сошелся со всем литературным миром Петербурга, сдружился с Пушкиным, Марлинским, Булгариным (который еще считался либералом) и другими. В 1824 г. Р. перешел на службу Российско-американской компании правителем канцелярии, и здесь познакомился с такими людьми, как М. М. Сперанский и граф Н. С. Мордвинов. Свое уважение к последнему он выразил в оде «Гражданское мужество».
    В доме Рылеева бывали литературные собрания, на которых возникла мысль об издании ежегодного альманаха. Мысль эту осуществили сам Рылеев и А. А. Бестужев, выпустившие в 1823 г. «Полярную Звезду». Альманах издавался три года и был прямым предшественником «Московского Телеграфа». На 1826 г. издателями была заготовлена «Звездочка», альманах меньшего объема, но ему не суждено было появиться в свет; лишь в 1870-х гг. она была открыта и перепечатана в «Русской Старине». В одно время с «Полярной Звездой» Рылеев выпустил в свет «Думы» и поэму «Войнаровский».
     В начале 1823 г. Рылеев вступил в революционное Северное общество, образовавшееся из «Союза общественного благоденствия». Он был принят сразу в разряд «убежденных» и уже через год был избран директором общества. Дух и направление Северного общества, собрания которого происходили на квартире Рылеева, всецело созданы им. В противоположность Южному обществу, руководимому Пестелем, Северное отличалось демократизмом. Рылеев настаивал на принятии в общество купцов и мещан, предлагал освобождение крестьян непременно с наделением их землей и т. д. Вместе с тем Рылеев постоянно боролся против кровавых мер, которые вошли в план действий декабристов.
    Перед 14 декабря Рылеев, сложил свои полномочия; «диктатором» был избран князь Трубецкой, но Рылеев все-таки был на Сенатской площади. На следующую ночь он был арестован и заключен в каземат N 17 Алексеевского равелина. После допроса у императора, который оценил благородный характер Рылеева, он получил дозволение переписываться с женой и однажды виделся с ней. Переписка Рылеева с женой из крепости свидетельствует, что он предвидел свою участь, но не терял твердости духа и всецело был занят судьбой своей семьи. И в крепости он сочинял стихи, накалывая их иглой на кленовые листы и пересылая через сторожа к Е. П. Оболенскому. На допросах Рылеев отвечал прямодушно, твердо, и признавал себя главным виновником. Он был одним из тех пяти, которые верховным судом были поставлены вне разрядов и присуждены к смертной казни четвертованием.
    В росписи преступников он поставлен вторым, и преступления его выражены в следующих словах: «Умышлял на цареубийство; назначал к совершению оного лица; умышлял на лишение свободы, на изгнание и на истребление Императорской фамилии и приуготовлял к тому средства; усилил деятельность Северного общества, управлял оным, приуготовлял способы к бунту, составлял планы, заставлял сочинить манифест о разрушении правительства; сам сочинял и распространял возмутительные песни и стихи и принимал членов; приуготовлял главные средства к мятежу и начальствовал в оных; возбуждал к мятежу низших чинов через их начальников посредством разных обольщений и во время мятежа сам приходил на площадь».  Казнь четвертованием была заменена казнью через повешение. 12 июля 1826 г. приговоренные к смерти были закованы в кандалы и переведены в Кронверкскую куртину, причем Рылееву достался N 14.
    13 июля совершена казнь. За несколько минут до смерти Рылеев написал жене письмо, начинающееся словами: «Бог и Государь решили участь мою: я должен умереть и умереть смертью позорною...» Письмо это долго ходило по рукам в списках.
    Выдающуюся роль Рылеева в декабристском движении, несмотря на его скромное общественное положение, современники объясняют обаянием его личности. «В его взгляде, — говорит барон Розен, — в чертах его лица виднелась одушевленная готовность на великие дела; его речь была ясна и убежденна». «Я не знавал другого человека, который обладал бы такой притягательной силой», — говорит о нем Никитенко. По свидетельству Н. Бестужева, Рылеев «готов был на всякую жертву для друга». Литературное наследство Рылеева заключается главным образом в «Думах» и поэмах. Думы — это патриотические баллады, строго осужденные Пушкиным за ходульность и не народность; зато в поэме «Войнаровский» и отрывках из других недоконченных поэм Пушкин признал в Рылееве истинного поэта. Относительно художественного достоинства своих произведений не обольщался и сам Рылеев. «Я не поэт, а гражданин», — заявлял он, и на свою литературную деятельность смотрел как на гражданское служение, целью которого должно быть «общественное благо».

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ ИЗ ЖИЗНИ

* Из воспоминаний матери Кондратия Рылеева. Мальчику "было три года, когда он, дорогой, любимый мой мальчик, опасно, безнадежно занемог". Доктора, созванные на консилиум, сказали няне: "Он не проживёт до утра". - "Радость, счастье, сокровище моё, неужели ты уйдёшь от меня?! Разве нет спасения! Есть оно, есть... Спасение одно - милосердие Божие... О, Боже, поддержи меня несчастную (обратите внимание на последнее слово, чтоб сравнить с будущим) ....упала я пред ликом Спасителя, горячо молилась о выздоровлении моего крошки..."
    Потом был сон, голос во сне: "Не моли Господа о выздоровлении… Он, Всеведущий, знает, зачем теперь нужна смерть ребёнка.... Из милосердия хочет Он избавить его и тебя от будущих страданий... если я тебе покажу их?..." - "...приму какие угодно страдания, лишь бы он, счастие моей жизни, остался жив!" - "Ну, так следуй за мной..."

"Ряд комнат. Первая, где лежал мой умирающий мальчик, но он уже не умирал... голос звал в другую. Там резвый мальчик, начинал учиться... видела я его юношей... на службе... вот предпоследняя... много незнакомых спорили, шумели... Слышу голос: "Смотри, одумайся...  Когда ты увидишь последнюю комнату, будет уже поздно!... не проси жизни ребёнку, ещё такому ангелу, не знающему зла..." - Но я с криком "хочу, чтоб он жил!" спешила к занавесу... занавес приподнялся - и я увидела ... виселицу..."
    Мать выпросила сына, вымолила, пренебрегла предупреждением, преступила волю Бога. Какая мать не поймёт её? Какая осудит? Какая не поступит так же? И всё же.... Нам, живущим почти 200 лет после этих событий, есть о чём подумать.

* Известие о смерти Александра I застало врасплох членов Северного общества, которые, чтобы избежать обсуждения вопроса о цареубийстве, решили приурочить революционное выступление к моменту смерти монарха. Рылеев сделался одним из инициаторов и руководителей подготовки восстания 14 декабря 1825 на Сенатской площади. В дни междуцарствия он был болен ангиной, и его дом стал центром совещаний заговорщиков, приходивших будто бы проведать больного. Рылеев, воодушевляя товарищей, сам не мог эффективно участвовать в восстании, поскольку был штатским. Утром 14 декабря он пришел на Сенатскую площадь, затем покинул ее и большую часть дня провел в разъездах по городу, стараясь выяснить ситуацию в разных полках и найти подмогу. Арестован был у себя дома вечером того же дня.

* Дума Рылеева «Смерть Ермака» была частично положена на музыку и стала песней.

* Накануне бунта он предлагает Петру Каховскому: "Любезный друг, ты сир на земле… истреби царя". В крепости его взгляд меняется. Теперь для него царь - не самовластный деспот-злодей, а исполнитель воли Бога.
    Раньше корень зла он видел в единовластном монархе. Из заключения пишет жене: "Положись на Всевышнего и милосердие государя". Царская милость к его семье, семье врага, Рылеева потрясла. Николай прислал жене 2 тыс. рублей, в дальнейшем она получала пенсию, до второго замужества. Императрица прислала на именины дочери Рылеева тысячу рублей, а пенсия была назначена ей до совершеннолетия.

    * Перед бунтом его нельзя было остановить. Жена, чувствуя сердцем несчастье, вопиёт к друзьям мужа: "Оставьте мне моего мужа!" Рылеев её, почти бесчувственную, уложил на диван, вырвался из объятий дочери, обнимавшей его колени. В крепости, пересматривая прошлое, он пишет в письме жене: "…я жестоко виноват перед тобою и..."

* В крепости бывший революционер и поэт, призывавший к борьбе с утеснителями народа, много времени проводил в обществе священника Петра Смысловского, исповедовавшего декабристов и ставшего для них другом. Заслуживает внимания его отзыв о приговорённых к смерти: "…они заблуждались, а не были злодеями. Их вина - от заблуждений ума… Вот наш ум! Долго ли ему заблудиться? А заблуждение ведёт на край погибели".

*Незадолго до казни им составлена записка к царю, в которой он отрекается от своих заблуждений, говорит о своём новом видении миропорядка и что он "святым даром Спасителя мира примирился с Творцом своим". В ней он не просит помилования, признаёт казнь заслуженной, благословляет наказывающих и просит милосердия к своим товарищам, обвиняя только себя.

* В ночь перед казнью он кроток, тих. Пришёл священник. Причастил. Молитва, молитва… Ещё молитва… На рассвете письмо к жене, последнее: "Не ропщи…, - наставляет и просит он. - Я ни разу не возроптал за время моего заключения… за то Дух Святой дивно утешил меня … О, милый друг, как спасительно быть христианином… Прощай! Велят одеваться. Да будет Его святая воля".

* Последними словами  Рылеева на эшафоте, обращенными к священнику, были: «Батюшка, помолитесь за наши грешные души, не забудьте моей жены и благословите дочь».

* Рылеев был одним из трёх несчастных, под кем верёвка оборвалась. Он провалился внутрь эшафота и, спустя некоторое время, был повешен повторно. Точное место захоронения Кондратия Рылеева неизвестно.

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ

 Арестован ночью 14.12.1825 и к 12 часам доставлен в Петропавловскую крепость, где помещен в №17  Алексеевского равелина («присылаемого Рылеева посадить в Алексеевский равелин, но, не связывая рук, без всякого сообщения с другими, дать ему и бумагу для письма, и что будет писать ко мне собственноручно, мне приносить ежедневно»).

 19.12.1825 года  по Высочайшему повелению  был доставлен во дворец «с надежным чиновником».

21.3.1826  отказано в свидании с женой, но разрешено писать ей о домашних делах.

 10 апреля  разрешено написать доверенность жене, 9  июня  дано свидание с женой.

Осужден вне разрядов и 11.07.26 приговорен к повешению. 13.07.26 казнен на кронверке Петропавловской крепости. Похоронен вместе с другими казненными декабристами на о. Голодае.

Об этой казни сохранилось несколько свидетельств.  Наиболее точным является рассказ анонимного очевидца, опубликованный в альманахе Герцена «Полярная звезда». Рассказ приводится с небольшими сокращениями:

«..Устройство эшафота производилось заблаговременно в С.- Петербургской городской тюрьме…
Накануне этого рокового дня с.- петербургский военный генерал-губернатор Кутузов производил опыт над эшафотом в тюрьме, который состоял в том, что  бросали мешки с песком весом в восемь пудов на тех самых верёвках, на которых должны были быть повешены преступники, одни верёвки были толще, другие тоньше. Генерал-губернатор Павел Васильевич Кутузов, удостоверяясь лично в крепости верёвок, определил употребить верёвки тоньше, чтобы петли скорее затянулись. Закончив этот опыт, приказал полицмейстеру  Посникову, разобравши по частям эшафот, отправить в разное время от 11 до 12 часов ночи на место казни…
    В 12 часов ночи генерал-губернатор, шеф жандармов со своими штабами и прочие власти прибыли  в Петропавловскую крепость, куда прибыли и солдаты Павловского гвардейского полка, и сделано было на площади против монетного двора каре из солдат, куда велено было вывести  из казематов, где содержались преступники, всех 120 осужденных, кроме пяти, приговорённых к смерти… Эти пятеро  в то же время ночью были отправлены из крепости под конвоем павловских солдат, при полицмейстере Чихачёве, в кронверк на место казни. Эшафот уже строился в кругу солдат, преступники шли в оковах, Каховский шёл вперёди один, за ним Бестужев (Рюмин) под руку с Муравьёвым, потом Пестель с Рылеевым под руку же и говорили между собой  по-французски, но  разговора нельзя было слышать. Проходя мимо строящегося эшафота в близком расстоянии хоть было темно, слышно было, что Пестель, смотря на эшафот, сказал: «Это слишком».
   Тут же их посадили на траву в близком расстоянии, где они оставались самое короткое время. Так кА эшафот не мог быть готов скоро, то их развели в кронверк по разным комнатам, и когда эшафот был готов, то они опять были выведены из комнат при сопутствии священника. Полицмейстер Чихачёв прочитал сентенцию Верховного  суда, которая оканчивалась словами: «… за такие злодеяния повесить!»  Тогда Рылеев, обратясь к товарищам, сказал,  сохраняя всё присутствие духа: «Господа! надо отдать последний долг», и с этим они стали все на колени, глядя на небо, крестились. Рылеев один говорил – желал благоденствия России… Потом, вставши, каждый из них прощался со священником, целуя крест и руку его, притом Рылеев твёрдым голосом сказал священнику: «Батюшка, помолитесь за наши грешные души, не забудьте моей жены и благословите дочь; перекрестясь, взошёл на эшафот, за ним последовали прочие, кроме Каховского, который упал на грудь священника, плакал и обнял его так сильно, что его с трудом отняли…
    При казни были два палача, которые надевали петлю сперва, а потом белый колпак. На груди у них (т.е у декабристов) была чёрная кожа, на которой было написано мелом имя преступника, они были в белых халатах, а на ногах тяжёлые цепи. Когда всё было готово, с нажатием пружины в эшафоте, помост, на котором  они стояли на скамейках, упал, и в то же мгновенье трое сорвались- Рылеев, Пестель и Каховский упали вниз. У Рылеева колпак упал, и видна была окровавленная бровь и кровь за правым ухом, вероятно от ушиба. Он сидел, скорчившись, потому что провалился внутрь эшафота. Я к нему подошёл, он сказал: «Какое несчастие!»  Генерал-губернатор, видя с  гласису, что трое упали, прислал адъютанта Башуцкого, чтобы взяли другие верёвки и повесили их, что и было немедленно исполнено. Я был так занят Рылеевым, что не обратил внимания на остальных оборвавшихся с виселицы и не слыхал, говорили ли они что-нибудь. Когда доска была опять поднята, то верёвка Пестеля была так длинна, что он носками доставал до помоста, что должно было продлить его мучение, и заметно было некоторое время, что он ещё жив.  В таком положении они оставались ещё полчаса, доктор, бывший тут, объявил, что преступники умерли».

      Письмом от 15.7.26  г. князь А.И. Голицын сообщил генералу Сукину, что «государь император указать соизволил, чтобы образ, бывший в каземате у Рылеева, и письмо, им писанное к жене, вы доставили ко мне для возвращения жене». В тот же день образ и письмо были доставлены Голицыну, а им — вдове Рылеева.
Жена  — Наталья Михайловна Тевяшева. Сестра — Анна Федоровна (побочная дочь его отца, ум. 3.12.1858).

ПОСЛЕСЛОВИЕ

После смерти Рылеева, Огарёв, выражая чувства и мысли всей революционной демократии писал:
 
Рылеев был мне первым светом…
Отец по духу мне родной! –
Твоё названье в мире этом
Мне стало доблестным заветом
И путеводною звездой.

 Мы стих твой вырвем из забвенья
И в первый русский вольный день,
В виду младого поколенья,
 Восстановим для поклоненья
Твою страдальческую тень.

Из стихов К. Рылеева:

СТАНСЫ
 (К А.Бестужеву)
Не сбылись, мой друг, пророчества
Пылкой юности моей:
Горький жребий одиночества
Мне сужден в кругу людей.
Слишком рано мрак таинственный
Опыт грозный разогнал,
Слишком рано, друг единственный,
Я сердца людей узнал.
Страшно дней не ведать радостных,
Быть чужим среди своих,
Но ужасней истин тягостных
Быть сосудом с дней младых.
С тяжкой грустью, с чёрной думою
Я с тех пор один брожу,
И могилою угрюмою
Мир печальный нахожу.
Всюду встречи безотрадные!
Ищешь, суетный, людей,
А встречаешь трупы хладные,
Иль бессмысленных детей...
1824


                ПОЭМА  О КОНДРАТИИ РЫЛЕЕВЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

Ночь. Зима. В трубе печной
Жалобно и тонко
Плачет   старый домовой
Голосом ребёнка.

За окном метёт пурга,
Небо – цвета стали.
Снег, как белая фольга,
Укрывает дали.

Трудно  выйти за порог
Занесённой хаты.
Мёрзнут, стоя у дорог,
Тополя-солдаты.

Все дороги замело,
Снег по всем приделам.
Спит замёрзшее село
В одеянье белом.
                ГЛАВА 1

                ВЕЩИЙ СОН
Пуржит. Ни звёзд, ни месяца.
Рассвет ещё далёк.
В  одном лишь доме светится
Печально огонёк.

Здесь горе небывалое
В окошке свет зажгло -
Дитя трёхгодовалое
Болеет тяжело.

Рыдает, плачет матушка,
Вторую ночь не спит.
Её сынок Кондратушка
Не дышит, а хрипит.

Лицо  от жара красное,
А рученьки, как лёд.
Неужто,  смерть всевластная
Ребёнка заберёт?

Но матери не верится,
Что жизнь уходит прочь.
Она ещё надеется
Кровиночке помочь.

Перед иконой молится:
- Ну, в чём моя вина?..
И просит Богородицу
О помощи она.

-  Заступница  Всеславная,
Ты матерью была,
Ты   миру  православному
Спасителя дала.

- Услышь мои стенания,
Услышь и помоги.
От боли и страдания
Дитя  убереги.

- Ты святостью увенчана,
Ты – Божья Благодать.               
Пойми меня, как женщина,
Услышь меня, как мать…

Господь молитву страстную
Похожую на стон,
Услышал. И несчастную
Свалил тяжёлый сон.

…

Во сне спокойней дышится.
Видения  - волной.
И  вдруг ей голос   слышится
Какой-то неземной.

- В молитве, безутешная,
Ты не смыкаешь глаз.
Пускай дитё безгрешное
Умрёт уже сейчас.

- Ты извелась в рыдании,
Не зная одного -               
Господь из  сострадания
К себе берёт его.

- Оставь  молитвы страстные,
Ребёнка пощади.               
Ведь ждут его ужасные
Страданья впереди.

- Вам трудно будет выстоять.
Есть время. Выбирай.
Пусть сын с душою чистою
Уйдёт  сегодня  в  рай.

- Но в материнском рвении
Ты ночи  до зари               
Всё  молишь о спасении.
Ну, что ж, тогда смотри:

…Ряд комнат открывается.
Вот  с первой снят покров.
Кондрат  с детьми играется.
Он здесь   уже   здоров.

Цепочка комнат  длинная
Вперёд её ведёт.
Вот перед ней  гостиная.
Здесь сын кого-то ждёт.

Под сенью герба царского
На Библии рука.
Он – офицер гусарского
Гвардейского   полка.

Пришли его товарищи.
Сын собран, деловит.               
Свеча  огнём мерцающим
На столике горит…

Меняются  видения.               
Вот перед нею   зал:
Мать слышит песнопения…               
Но  голос вдруг сказал:

 - Твоя молитва страстная
Откроет  эту дверь,
Там  ты увидишь страшное.
 Остановись теперь.

- Воспользуйся же случаем
И не иди вперёд.               
Тогда твой сын, не мучаясь,
Сегодня же  умрёт.

- Нет! Я судьбу заветную
Вам не могу отдать.
И в комнату запретную
Ворвалась   с криком мать.

Последнее видение:
Под виселицей в ряд
С надеждой на спасение
Пять  смертников стоят.

И самое ужасное -
Здесь сын. Не может быть!
Картину эту страшную               
Ей век  не  позабыть…

ГЛАВА 2

Прошли десятилетия
Кондратий  повзрослел
Своё  тридцатилетие
Отпраздновать  успел.

И хоть был нрава дерзкого,
Не лёгким на поклон,   
Но чина  офицерского
Сумел добиться он.

Когда  ж орда французская
На Русь пошла войной,
Взметнулась  сила русская
Кипящею волной.

До Франции дохлынула,
Подковами стуча,               
И пол-Европы сгинуло
От русского меча.

Чего там церемониться
Мы были соль земли,
И дух французской вольницы
В Россию привезли.

И   начались  собрания
Речей  свободных вал…               
Рылеев за восстание 
Всегда голосовал.               

Потом,  как наваждение,
Смерть батюшки-царя,
Мелькнула на мгновение               
Республики заря.

На площади сумятица,
Митрополита  речь,
Конногвардейцы  пятятся,
Чтоб шкуры  уберечь…

Но нет руководителя.
Диктатор   Трубецкой
На должность предводителя               
Уже махнул рукой.

Не смог  он в схватке выдюжить,
И поступил, как трус,
Не всякий может выдержать               
Державной   власти  груз.

Рассеяны восставшие,
Их прячет слобода,
Испуганно-уставшие               
Бегут все, кто куда.

- : -

В декабре были дни необычные,
Снег,  метели, разливы Невы,
На мостах, к непогоде привычные,               
Мёрзли Санкт-Петербургские львы.

Шёл   Рылеев, по спящему городу,
Вместо мыслей – одна дребедень.               
Видно, жизнь не заладилась смолоду,
Всё решилось  в сегодняшний день.

Надо к дому идти,  делать нечего,
Что ещё остаётся ему…
Арестован он был ближе к вечеру               
И  тотчас же отправлен в тюрьму.

Глава 3

Равелин  Петропавловской крепости.
В тесной камере стол и  кровать,
Крысы здесь необычной свирепости,
Да и стража тем крысам подстать.

Мир без радости и  справедливости,
В душах стражи  лютует зима.
Здесь  без   Божьей защиты  и  милости
Заключённые  сходят  с ума.

Арестанты без имени-отчества,
Убеждённые   наверняка,
Ничего нет страшней одиночества -
«Одиночка»  страшней рудника.

От свободы  оставлены  крошечки.
Так уж издавна заведено,
Вся свобода в тюремном окошечке,
Да и то за решёткой оно.

Дни и ночи идут вереницею
Без надежды, свиданий и встреч.
Тяжело здесь под царской десницею,
Лучше сразу уж голову с плеч.

У Рылеева нет оправдания,
Он  на смерть  хоть сегодня готов.
Но  упорно ведётся дознание -
Ищут новых и старых врагов.

- Лезут все  со своими  вопросами:
Кто, зачем, отчего, почему?
И начальство ночными  допросами
Испоганило даже тюрьму.

- До чего же тупа эта братия.
Неужели им трудно понять,
Что России нужна демократия
И пора уже власть поменять.

- Не монарх нужен нам, а республика.
Надоела всем власть  одного.
Царь на троне, как дырка от бублика,
Не решает уже ничего.

- Пусть  же знают все  власть предержащие -
Мы на первом стоим рубеже,
Мы – бойцы, а не твари дрожащие
И готовы бороться  уже…

Ходит, ходит Рылеев по камере.
Пять шагов от дверей до стены.
Даже шорохи в крепости замерли               
Под щемящей плитой тишины.

Он в застенке уже больше месяца,
Ни письма, ни записки  извне…
Одинокая  звёздочка светится
В зарешеченном узком окне.

Там свобода, наверно, жива ещё,
Есть для мыслей и действий простор.               
Только поздно. Ему и товарищам
Зачитали вчера приговор.

Выбрал царь наказанье суровое,
Засудили  всех,  как  крепостных.               
Рано утром  верёвка  пеньковая
Ждёт его и ещё четверых.

Остальным вышли  «царские милости»:
Розги, тюрьмы и  каторжный труд.               
Да, Россию  «страной  справедливости»
За границей   недаром зовут.

Думы, думы и мысли тревожные,
Что  он в жизни бунтарской  нашёл?..               
Вдруг за дверью  шаги осторожные:
Что, уже? Нет, священник  пришёл.

Проповедник любви и беззлобия,
Чьи молитвы звучат, как стихи,               
Сам Смысловский, его преподобие,
Отпускает сегодня грехи.

- Кайся, сын мой,  в своих прегрешениях,
Ты сегодня предстанешь пред Тем,               
Кто  в своих справедливых решениях
Выше наших житейских проблем.

- Пусть сегодня  твоё покаяние
Все твои  заблужденья  вместит.               
А Господь  за твои злодеяния
И накажет  тебя  и простит.

- Кайся, сын мой. Избавься от лишнего,
Твоё  время подходит уже.
Я хочу, чтоб   к престолу Всевышнего
Ты пришёл  без обиды в душе.

- Верю я, что в своём заточении,
Ты от прежних грехов отступил.
И хочу, чтоб Господь наш смирением               
В час последний твой дух укрепил…

Ночь  туманом холодным рассеялась,
За окном начинало сереть.               
И Кондратию  всё - же не верилось,
Что ему  суждено умереть.   

Тридцать лет. Как пожить ещё хочется!
Сколько б доброго сделать он мог.
Не сбылось. Из за двери  доносится               
Топот кованых чьих-то сапог…
               
                ГЛАВА 4

Эх, Рылееву знать  бы  заранее,
Чем закончится эта игра,
А ведь раньше  он верил в призвание,
В справедливость и  мудрость добра.

Только время прекрасное, где же то?
Как  и жизнь, оно в прошлом теперь…             
Ах! С каким ужасающим скрежетом
Открывается в камеру дверь.

Коридор шагов двести. Не более.
Всё. Последняя в жизни ступень…
Станет он достояньем истории
Этот  хмурый декабрьский день.

Петербург  ждал чего-то ужасного,         
Тучи  плыли над чёрной Невой.
И под взглядом полковника  властного             
Цепенел и терялся  конвой.

Вот закованных  узников  вывели.         
И промолвил Рылеев: «Не робь..».
Барабаны  немного фальшивили,
Отбивая   смертельную дробь.

Три минуты и дробь прерывается
В тишине - только звяканье шпор.
Полицмейстер слегка заикается,
Оглашая  во тьме   приговор.

И священник с последним напутствием
Всех оплакал  движеньем креста. 
В этот миг, он одним лишь присутствием               
Отдал узников в  лоно Христа.      
    
И, чужими людьми окружённые,
Горемычным бродягам сродни,
Только верою вооружённые,               
На коленях молились они.

Скоро, скоро придёт избавление
От застенков  и  царских «щедрот».
Вот последнее благословение,               
Две приступочки и эшафот.

Палачи  здесь бездействием  маются,
Шутят зло,  не  меняясь в лице.               
И свободно свисая, болтаются
Пять верёвок с петлёй на конце
 
Все уже ожиданьем измучены
Превращается казнь в балаган,               
От  невидимой невской излучины
Поднимается липкий туман.

Вот нажата пружина. Мгновение.               
Под ногами не помоста твердь…
К обречённым пришло избавление,
И покой, под названием – смерть.

Всё исполнилось, как и обещано,
Как в том  сне повторилось  точь в точь…      
Может зря   безутешная женщина
Так молилась  в ту зимнюю ночь?

- : -

День осенний. Погода  прескверная.
Сеет дождь. Небосвод невысок.
Этот остров был проклят, наверное,
Безысходность, болота, песок.

Вы навряд ли бывали здесь ранее,
Кто поедет в такую дыру,
Голодай.  Даже это название               
Навевает  печаль  и хандру.
               
Есть за кладбищем место бурьянное…
Лет тому уже более ста
Здесь могила была безымянная,
Без ограды, надгробья, креста.

Неизвестно, кого так обидели,
Только люди то, настороже,
Раскопали. И в яме  увидели? …
Пять  гробов,  полусгнивших уже.

Месть, расправа, убийство случайное,
Обнажённый  на родича меч,
Всё  в России  является тайною,
Только тайн мы не можем беречь.

Утверждается всеми архивами,
И преданьями наших отцов,
Что  вот здесь, под плакучими ивами
Захоронены пять храбрецов.

Приближая мечту человечества,
В те далёкие трудные дни,               
За свободу и славу Отечества
В одиночку боролись они.

Для героев, Россия свободная
Идеалом   великим была,
И  поэтому память народная
Имена их навек сберегла.               


                ШТРИХИ   БИОГРАФИИ   К. РЫЛЕЕВА

18 сентября 1795 года  в захудалой дворянской семье  в селе Батово  родился Кондратий Рылеев — декабрист и поэт.   
1801 г – мать, стараясь избавить сына от жестокого отца,  отдаёт  его в кадетский корпус
 В 1814 г. Рылеев был выпущен в офицеры, в конную артиллерию, и совершил поход в  Швейцарию и Францию.
В 1815 г. опять был с войсками во Франции и пробыл в Париже до конца сентября.
В 1818 г. вышел в отставку; в 1820 г. женился на Наталье Михайловне Тевяшевой.
1821 г.  Рылеев избирается от дворянства заседателем уголовной палаты. 
1823 г. Рылеев вступает  в революционное Северное общество и через год становится его руководителем. 
 13 декабря  1825 года Рылеев, сложил свои полномочия  руководителя; «диктатором» был избран князь Трубецкой, но Рылеев все-таки был на Сенатской площади.
14 декабря  1826 года – восстание на Сенатской площади.
15 декабря – арест и заключение в  каземат N 17  Петропавловской крепости.  В росписи преступников он поставлен вторым, и преступления его выражены в следующих словах: «Умышлял на цареубийство; назначал к совершению оного лица; умышлял на лишение свободы, на изгнание и на истребление Императорской фамилии и приуготовлял к тому средства; усилил деятельность Северного общества, управлял оным, приуготовлял способы к бунту, составлял планы, заставлял сочинить манифест о разрушении правительства; сам сочинял и распространял возмутительные песни и стихи и принимал членов; приуготовлял главные средства к мятежу и начальствовал в оных; возбуждал к мятежу низших чинов через их начальников посредством разных обольщений и во время мятежа сам приходил на площадь».
Июнь 1825 года -  суд приговорил Рылеева и ещё четверых осуждённых к  казни – четвертованию, которую Николай второй заменил  казнью через повешение.
12 июля 1826 г. приговоренные к смерти были закованы в кандалы и переведены в Кронверкскую куртину, причем Рылееву достался N 14.
13 июля совершена казнь. За несколько минут до смерти Рылеев написал жене письмо, начинающееся словами: «Бог и Государь решили участь мою: я должен умереть и умереть смертью позорною...» Письмо это долго ходило по рукам в списках.
                События 14 декабря

К 11 часам утра 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь 30 офицеров – декабристов  вывели около  3020  человек: солдат   Московского Гренадерского   полка и матросов   гвардейского Морского
экипажа. Восставшие хотели заставить Сенат не приносить присягу Николаю 1, а присягнуть на верность республике. Однако сенаторы уже в 7 часов утра принесли присягу Николаю  и провозгласили
его императором. Назначенный диктатором Трубецкой не появился.
Восставшие полки продолжали стоять на Сенатской площади, пока заговорщики   не могли прийти  к единому   решению о назначении нового руководителя.
 Герой Отечественной войны 1812 года Генерал - губернатор Санкт - Петербурга Михаил Милорадович,  появившись верхом перед  солдатами, построившимися в каре, «говорил, что сам охотно желал, чтобы Константин был императором,  но что  делать, если он отказался: уверял их, что сам видел новое
отречение, и уговаривал поверить ему».  Е. Оболенский, выйдя из рядов восставших убеждал Милорадовича отъехать, но видя, что тот не обращает  внимания  на  его слова, ранил его штыком в бок. В то же время   Каховский выстрелил в  Милорадовича и смертельно ранил его.
 Солдат безуспешно пытались привести к повиновению полковник Стюрлер, великий князь Михаил  Павлович  и митрополит Новгородский и Петербургский Серафим.  Была дважды отбита атака  конногвардейцев   под  предводительством Алексея Орлова.  Войска, уже присягнувшие  новому императору, окружили  восставших.   Со стороны Адмиралтейского бульвара  появилась
гвардейская  артиллерия под командованием генерала  Сухозанета.
По каре был сделан  залп холостыми зарядами, не произведший эффекта.   После этого артиллерия   ударила по восставшим картечью, ряды их рассыпались. «Можно было этим уже и ограничиться,
 но Сухозанет сделал ещё несколько  выстрелов   вдоль узкого Галерного   переулка и поперёк Невы    к Академии художеств,  куда бежали  более из толпы любопытных!» (Штейнгель В. И.)
    К ночи с восстанием было покончено. На площади и улицах остались сотни трупов. Большинство жертв
были раздавлены бросившейся в панике от центра событий толпой. Очевидец писал:
Окна на фасаде Сената до верхнего этажа были забрызганы кровью и мозгом, а на стенах остались следы от ударов картечи. Сразу же были арестованы и отправлены в Петропавловскую  крепость 371 солдат
 Московского полка, 277 — гренадерского и 62 матроса Морского экипажа.
    В Зимний дворец начали свозить первых арестованных декабристов.

                РОКОВЫЕ ПРЕДСКАЗАНИЯ  В ЖИЗНИ К. РЫЛЕЕВА

Предсказание 1. «Вы можете быть спокойны!»..

1814 год — едва в состоялся выпуск его курса, Рылеев записывается в действующую армию. В Германии, по которой с боями продвигалась русская армия  офицеры  частенько захаживали  местным.  Все хотели знать, возвратятся ли они с войны. В одном из захудалых германских городков товарищи затащили и Рылеева к одной из них. Та хоть и была немка, но одевалась как цыганка. Раскладывая огромные странные карты, трясла широкими разноцветными рукавами, бормотала что-то непонятное. А в конце сказала: «Вы можете быть спокойны, герр офицер. Вас не убьют ни на войне, ни на дуэли». Такого рода ответ вполне устроил 18-летнего офицера, и он ничего уточнять не стал.
Предсказание 2.  «Вы умрете не своей смертью!»…

1814 год, осень — полк Рылеева уже обосновался в побежденной столице Франции. Как ни странно, парижские граждане принимали «освободителей от корсиканского чудовища Наполеона» довольно благосклонно – приглашали на балы, маскарады, суаре и парадные обеды. В Париже было и еще одно развлечение – все старались попасть в гадательный салон мадемуазель Ленорман, пророчицы, которую за достоверность предсказаний Европа звала французской сивиллой. Не устоял и Рылеев, которому в сентябре как раз исполнилось девятнадцать лет, и он решился узнать будущее. Плохих пророчеств он не опасался, ведь у него уже было вполне благополучное предсказание   от немецкой гадалки. Однако знаменитая Мария  Ленорман отмахнулась от вошедшего русского.
       «Трудно гадать такому красавцу!» – отшутилась она. Но юный офицер был настойчив:
       «Не хотите посмотреть по картам – погадайте по руке!».
Вздохнув, Ленорман взяла ладонь Рылеева, но, взглянув, отбросила в ужасе: «Я не могу вам ничего сказать!» Рылеев уперся: «Я настаиваю!» И тогда гадалка выдохнула: «Вы умрете не своей смертью!» Юноша удивился: «Не может быть! Мне уже гадали и сказали, что меня не убьют ни на войне, ни на дуэли!» – «Все будет гораздо хуже! – отрезала Ленорман. – И больше ничего не спрашивайте! Я не скажу…». 
     От предсказательницы Рылеев вышел в самом тяжелом расположении духа. Он уже неоднократно слышал, что странная парижская пророчица отказывается гадать русским. А когда ее вынуждают, предсказывает несчастья. Приятелю Рылеева – милейшему Муравьеву-Апостолу – Ленорман предсказала, что его повесят. Чепуха какая! По российским законам аристократа никак нельзя повесить – это же позорная казнь для простонародья.

Предсказание 3. «На крови»

К 1924 году К. Рылеев был уже известным стихотворцем. Еще до того, как выпал снег,  его  пригласили прочитать свои лирические стихи в салон статской советницы Екатерины Татариновой, известной на весь Петербург как «тайная пророчица». Она не гадала ни по просьбе, ни за деньги, но подчас на нее сходили спонтанные предсказания, которые она обычно выражала немного нескладными стихами. Вот и теперь, после того как все приглашенные на вечер разошлись, Татаринова задержала Кондратия Рылеева. Слова ее были путаны. «Что же делать, как нам быть? – воскликнула она словно в трансе. – Надо Россию кровью обмыть!» – «Вы говорите о крови нового императора Николая?» – глухо спросил поэт. «Нет, о другой крови… – прошептала Татаринова. – Может быть, вашей…»

              Из воспоминаний матери Кондратия Рылеева

Мальчику "было три года, когда он, дорогой, любимый мой мальчик, опасно, безнадежно занемог".  Доктора, созванные на консилиум, сказали няне: "Он не проживёт до утра". - "Радость, счастье, сокровище моё, неужели ты уйдёшь от меня?! Разве нет спасения! Есть оно, есть... Спасение одно - милосердие Божие... О, Боже, поддержи меня несчастную ...  Упала я пред ликом Спасителя, горячо молилась о выздоровлении моего крошки...   Потом  забылась тяжёлым сном. И во сне  незнакомый сладкозвучный голос сказал мне:
  "Не моли Господа о выздоровлении… Он, Всеведущий, знает, зачем теперь нужна смерть ребёнка.... Из милосердия хочет Он избавить его и тебя от будущих страданий... если я тебе покажу их, что ты ответишь?...
 - Я приму, какие угодно страдания, лишь бы он, счастие моей жизни, остался жив!
 - Ну, так следуй за мной...

«Ряд комнат. Первая, где лежал мой умирающий мальчик, но он уже не умирал... голос звал в другую. Там резвый мальчик, начинал учиться... видела я его юношей... на службе... вот предпоследняя... много незнакомых спорили, шумели... Слышу голос:
  - Смотри, одумайся...  Когда ты увидишь последнюю комнату, будет уже поздно!... не проси жизни ребёнку, ещё такому ангелу, не знающему зла...
    Но я с криком "хочу, чтоб он жил!" спешила к занавесу... занавес приподнялся - и я увидела ... виселицу..."
    Мать выпросила сына, вымолила, пренебрегла предупреждением, преступила волю Бога. Какая мать не поймёт её? Какая осудит? Какая не поступит так же?

                ПРОСТО  ФАКТЫ   

-   С. Н. Корсаков из Департамента полиции составил справку о количестве жертв  ри подавлении
 восстания.

При возмущении 25 декабря 1825 года было убито народа:
генералов — 1,
штаб - офицеров — 1,
обер - офицеров разных полков — 17,
нижних чинов лейб - гвардии — 282,
во фраках и шинелях — 39,
женского пола — 9,
малолетних — 19,
черни — 903.
Итого — 1271 человек.

                ИЗ  ЗАПИСОК  СВЯЩЕННИКА  МЫСЛОВСКОГО

-   «.. .Устройство эшафота производилось заблаговременно в С. -Петербургской городской тюрьме... Накануне этого рокового дня С.- Петербургский военный генерал-губернатор Кутузов производил опыт над эшафотом в тюрьме, который состоял в том, что бросали мешки с песком весом в восемь пудов на тех самых веревках, на которых должны были быть повешены преступники, одни веревки были толще, другие тоньше. Генерал-губернатор Павел Васильевич Кутузов, удостоверясь лично в крепости веревок, определил употребить веревки тоньше, чтобы петли скорей затянулись. Закончив этот опыт, приказал полицмейстеру Посникову, разобравши по частям эшафот, отправить в разное время от 11 до 12 часов ночи на место казни...
В 12 часов ночи генерал-губернатор, шеф жандармов со своими штабами и прочие власти прибыли в Петропавловскую крепость, куда прибыли и солдаты Павловского гвардейского полка, и сделано было на площади против Монетного двора каре из солдат, куда велено было вывезти из казематов, где содержались преступники, всех 120 осужденных, кроме пяти приговоренных к смерти... (Эти пятеро) в то же время ночью были отправлены из крепости под конвоем павловских солдат, при полицмейстере Чихачеве, в кронверк на место казни.
Эшафот уже строился в кругу солдат, преступники шли в оковах, Каховский шел вперед один, за ним Бестужев-Рюмин под руку с Муравьевым, потом Пестель с Рылеевым под руку же и говорили между собою по-французски, но разговора нельзя было слышать. Проходя мимо строящегося эшафота в близком расстоянии, хоть было темно, слышно было, что Пестель, смотря на эшафот, сказал: «C'est trop» — «Это слишком» (фр.). Тут же их посадили на траву в близком расстоянии, где они оставались самое короткое время. По воспоминанию квартального надзирателя, «они были совершенно спокойны, но только очень серьезны, точно как обдумывали какое-нибудь важное дело». Когда к ним подошел священник, Рылеев приложил его руку к своему сердцу и сказал: «Вы слышите, как оно спокойно бьется?» Осужденные в последний раз обнялись.
Этот священник — Мысловский, награжденный после процесса декабристов орденом и саном протоиерея, передавал в своих «Записках», что Пестель, увидев виселицу, сказал: «Ужели мы не заслужили лучшей смерти? Кажется, мы никогда не отвращали чела своего ни от пуль, ни от ядер. Можно бы было нас и расстрелять». Мысловский добавил: «Ничто не колебало твердости его. Казалось, он один готов был на раменах своих выдержать тяжесть двух Альпийских гор».
Так как эшафот не мог быть готов скоро, то их развели в кронверк по разным комнатам, и когда эшафот был готов, то они опять выведены были из комнат при сопутствии священника. Полицмейстер Чихачев прочитал сентенцию Верховного суда, которая оканчивалась словами: «...за такие злодеяния повесить!» Тогда Рылеев, обратясь к товарищам, сказал, сохраняя все присутствие духа: «Господа! Надо отдать последний долг», — и с этим они стали все на колени, глядя на небо, крестились. Рылеев один говорил — желал благоденствия России... Потом, вставши, каждый из них прощался со священником, целуя крест и руку его, притом Рылеев твердым голосом сказал священнику: «Батюшка, помолитесь за наши грешные души, не забудьте моей жены и благословите дочь»; перекрестясь, взошел на эшафот, за ним последовали прочие, кроме Каховского, который упал на грудь священника, плакал и обнял его так сильно, что его с трудом отняли...
При казни были два палача, которые надевали петлю сперва, а потом белый колпак. На груди у них (то есть у декабристов) была черная кожа, на которой было написано мелом имя преступника, они были в белых халатах, а на ногах тяжелые цепи. Когда все было готово, с нажатием пружины в эшафоте помост, на котором они стояли на скамейках, упал, и в то же мгновение трое сорвались: Рылеев, Пестель и Каховский упали вниз. У Рылеева колпак упал, и видна была окровавленная бровь и кровь за правым ухом, вероятно, от ушиба.
Он сидел, скорчившись, потому что провалился внутрь эшафота. Я к нему подошел и сказал: «Какое несчастье!» Генерал-губернатор, видя, что трое упали, послал адъютанта Башуцкого, чтобы взяли другие веревки и повесили их, что и было исполнено, Я был так занят Рылеевым, что не обратил внимания на остальных оборвавшихся с виселицы и не слыхал, говорили ли они что-нибудь. Когда доска была опять поднята, то веревка Пестеля была так длинна, что он носками доставал до помоста, что должно было продлить его мучение, и заметно было некоторое время, что он еще жив. В таком положении они оставались полчаса, доктор, бывший тут, объявил, что преступники умерли».
               
-   Семье казненного (жене и дочери Рылеева) по царскому распоряжению было выдано денежное пособие. Супруга Николая I выслала Наталье Рылеевой 2 000 руб. Дочери Рылеева определили казенный пенсион. Как всегда, все было измерено деньгами…

-  Александр Сергеевич Пушкин хорошо знал  К. Рылеева. Накануне восстания декабристов он собирался ехать в Петербург и с  ним встретиться. Но мистическая история, приключившаяся с Пушкиным  помешала этому, и, возможно, изменила его судьбу.  Когда весть о кончине императора Александра I дошла до села Михайловское, куда был сослан Пушкин, тот решил немедля ехать в Петербург: как-никак событие-то эпохальное, самое время ссыльному повидаться с друзьями. А остановиться удобнее всего было у поэта Рылеева...
     Приказав готовить коляску в дальнюю дорогу, Пушкин отправился проститься с соседями, однако путь ему пересек заяц, а по возвращении - еще один. Но на том дурные приметы не кончились: слуга, который должен был сопровождать Александра Сергеевича, внезапно свалился в белой горячке. Когда же повозка все-таки тронулась от крыльца, в воротах показался священник. Внезапная встреча со служителем церкви, по народным приметам, тоже предвещала беду. Поразмыслив, суеверный Пушкин отменил поездку. И вещее сердце его не обмануло. В доме Рылеева проводили свое последнее совещание те, кого впоследствии назвали декабристами... Не исключено, что великий поэт тоже оказался бы наутро на Сенатской площади среди бунтовщиков, собравшихся уничтожить царя вместе со всей семьей. И был бы повешен или сослан на каторгу в Сибирь.
 
ИЗ ПИСЕМ НИКОЛАЯ 1  ИМПЕРАТРИЦЕ МАРИИ ФЁДОРОВНЕ. ИЮЛЬ  1826 г.

«… Я отстраняю от себя всякий смертный приговор, а участь пяти, наиболее жалких, представляю
Решению суда. Эти пять следующие: Пестель, Рылеев, Каховский, Муравьёв,  и Бестужев-Рюмин;
24  приговорены к вечной каторге вместо смертной казни. В числе этих находятся Трубецкой, Оболенский,  Волконский, Щепин, Ростовский и им подобные».

«…Пишу на скорую руку – два слова, милая матушка, желая вам сообщить, что все совершилось тихо и в порядке; гнусные и вели себя гнусно, без всякого достоинства».
«…Милая матушка. Час тому назад мы вернулись сюда, и, по полученным сведениям, везде все спокойно, царит единодушное возмущение, а что все, наконец, копчено, производит всеобщее довольство. Подробности казни (т. е. чтения приговора и самой казни), как она ни ужасна, убедили всех, что одураченные люди заслужили эту кару, почти никто из них не раскаялся; зато пять казненных проявили большее чувство раскаяния, особенно Каховский, который, идя на смерть, сказал, что молится за меня. Его единственного я и жалею. Да простит ему Господь и умиротворит его душу. Войска, были великолепны и дух их прекрасный. Завтра мы на площади отслужим молебствие; эстрада находится как раз на том месте, где погиб несчастный Милорадович».
Хрестоматия по русской истории: Т. IV  Михаил Коваленский. – Москва; Петроград: Гос. изд-во, 1923. С. 415 – 416.

ПРИЗРАКИ И ПРИВИДЕНИЯ  ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ  КРЕПОСТИ

Собственные призраки или привидения – непременный атрибут любого замка или крепости.
Легенда рассказывает, что при строительстве крепости один из рабочих начал тонуть в Кронверкской протоке, отделяющей Заячий остров от Берёзового. Никто  не пришёл ему на помощь. Погибшего  похоронили, но уже в 1708 году недалеко  от места его гибели стали раздаваться громкие проклятия городу, возведённому на болотах. В полночь из протоки  появился некто, дошёл неспешным шагом до часового и… растаял в воздухе. Поутру на этом месте нашли  след от огромного башмака. Утопленник и в дальнейшем не раз прогуливался   вдоль Кронверкской протоки  и исчез   лишь в начале 20 века, после того, кок кто-то запустил в него камнем.
Некоторые утверждают, что  время от времени  в крепости появлялся и призрак несчастной княжны Таракановой, и будто бы до сих пор  в отдалённых уголках крепости  по ночам можно услышать тяжкие вздохи прекрасной узницы…
Легенда о неупокоенных душах пятерых повешенных декабристов бытует в Петербурге уже более ста лет. Кто-то слышал стоны несчастных, кто –то видел их фигуры на валу Кронверка… Власти пытались бороться  с суевериями: мелкий полицейский чиновник Карнаухов, видевший привидение своими глазами и неосторожно решивший доложить об этом происшествии начальству, был лишён звания и места.. В 1925 году председатель городского общества безбожников Вайншток решил устроить на месте казни засаду. Просидев три ночи впустую, на четвёртую, борец с суевериями, наконец поймал заснувшего в ближайших кустах пьянчужку, издававшего тяжёлые стоны. Алкоголика сдали в милицию, однако, даже эта мера не дала результата. И до сих пор  время от времени в Комендантском доме, том самом, где был оглашён приговор  по делу  декабристов, виден  в окнах свечной огонь – как - будто по ночам  разгуливают казнённые на  Кронверке  декабристы.

    *     Лоно — чрево, грудь, утроба. Слово (устар.)  употребляется как символ ласки, нежности, материнской заботы. Чаще употребляется  в выражении:   на лоне  природы, на коленях, на руках...

**
По свидетельству участников и свидетелей казни и захоронения декабристов, местом их последнего упокоения называют остров Голодай (почти примыкающий к Васильевскому острову).  Наиболее достоверным  из них является свидетельство анонимного помощника квартального надзирателя – участника похорон: « Знаешь ли ты Смоленское кладбище?... Там есть немецкое кладбище, а за ним армянское. Тут есть такой переулочек налево. Вот мимо армянского кладбища и идти до конца переулка. Как выйдешь к взморью, тут и есть. Тут мы их всех и похоронили. Ночью их вывезли с конвоем, и тут мы шли… Там потом четыре месяца караул стоял». Множеству горожан, а также  родственникам  казнённых декабристов было хорошо известно место захоронения. Последующие годы они не раз обращались к властям с просьбой перенести  их прах в другое место погребения, на что неизменно получали твёрдый отказ. Ситуация изменилась лишь в 1856 году, когда  всем декабристам была объявлена амнистия. Поэтому в 1862 году петербургский генерал-губернатор решил облагородить могилу. Он опросил местных жителей, и несколько человек точно указали её  место  около одного полуразрушенного строения. По воспоминаниям Козловой, дочери  генерал-губернатора, в указанном месте полицейские произвели раскопки и нашли в общей могиле пять скелетов.. Над могилой была сооружена ограда, а окрестным жителям дано указание присматривать за ней. Со временем могила казнённых декабристов была утеряна, их родственники сами переселились в мир иной, а у горожан были свои заботы. Место могилы стало заливаться водами Невы, которые полностью сравняли её с поверхностью.
Загадка могилы декабристов и по сей день остаётся нераскрытой. Остро Голодай  уже настолько застроен и перекопан, что дальнейшие поиски на нём  бессмысленными. Могила декабристов, скорее всего, утеряна навсегда…