Этюд

                Мы будем говорить о пантомимическом этюде. Сначала договоримся о том, что такое этюд. Я понимаю этюд в пантомиме как небольшое сценическое действие мима, которое по своей мысли закончено, а по форме—красноречиво выражено. В пантомиме этюды могут быть разные не только по мысли, но и по форме. По определению, пантомима—искусство всему подражать, все воспроизводить подражанием. Значит, этюд заключает в себе подражание чему-либо, кому-либо. Но речь идет не о простом копировании жизни, а об искусстве- подражании. В чем же заключается это искусство? В умении мима заглянуть вовнутрь объекта подражания и выразить его сущность, его идею. Мим подражает людям, животным, природе, предметам, звукам, запаху, цветам, веществам… всему. Поле для творчества огромное, но мим должен в каждом подражании находить что-то характерное для объекта подражания, выражающее суть его, его координаты в огромном мире, его неповторимость и эксклюзивность. Только в этом направлении, в направлении определения характера объекта можно создать интересный этюд. И здесь я хочу сказать о стилизации объекта—представлении его как художественного образа, некоего знака в пространстве и времени, который отличается от оригинала своей подчеркнутостью, укрупнением деталей (шарж, карикатура), т.е. прошедшего сердце художника: важное выделяется, укрупняется, второстепенное удаляется вовсе. Итак, сначала выявляется характерное, а потом оно стилизуется. Этюд предполагает большую долю импровизации актера, но в рамках определенного сюжета. Станиславский говорил о важности этюдного метода анализа пьесы. Без него, говорит, никак нельзя. Ну раз старик Станиславский так сказал, значит, так оно и есть. Итак, этюд—это разведка действием на сцене. Кстати, я говорю о сценическом действии имея в виду не просто физическое действие на сцене, а действие, как развитие ситуации. На сцене может много чего делаться, но не иметь сюжетного развития. Можно ходить по сцене, сидеть, лежать, говорить, смеяться и т.д., но без сюжета, без смысловой нагрузки этюда эти действия пусты и не имеют ничего общего со сценическим действием, ни какого отношения к театру не имеют. Сценическое действие начинается с появлением на сцене персонажа, воодушевленного своей сюжетной целью. И это очень важно, что целью. Потому, что история этюда как раз рассказывает о том , что произошло с этой целью: реализовалась она или осталась недоступной, и что для этого было предпринято персонажем. Да, как всегда, конфликт между нашими желаниями и нашими возможностями, между тем, что мы хотим, и тем , что нам под силу в данных условиях. Это так, если взять обобщенно. Но в каждом конкретном случае конфликты самые разные прочтения имеют. Интересно еще то, что мы есть таковы, каковы наши цели. Наша цель организовывает нас и двигает нас в ее направлении и выражает нас для окружающих. В целепологании раскрываются наши амбиции, претензии к окружающему миру. Мы таковы, что мы хотим—это и есть наша идея, которую мы стремимся реализовать в своей жизни. Поэтому этюд на подражание должен начинаться с определения персонажа и его цели в данный момент и глобально, по-жизни. Я бы даже сказал: мы то, о чем мечтаем.

                Сердце в руках мима.

Жанр пантомимы должен быть «теплым». Задача искусства мима взять аккуратно в руки сердце зрителя, отогреть его и аккуратно положить на место. Искусство должно согревать сердца людей в этом холодном и жестоком мире. Для этого нужно «обнажить» персонажа, сделать его открытым и беспомощным. Этакие паузы беспомощности—в эти моменты мим держит сердце зрителя в своих руках. Например, юноша дарит цветы любимой девушке, а она не хочет их брать—юноша в растерянности (пауза беспомощности), сердце зрителя в руках мима. Похожая ситуация с бомжом, которому приснилось: деньги, молодая жена- красавица, куча детишек, своя машина, поездка…на море!!!, загорание на пляже, купание в теплом море, приятный коктейль, расслабленная дремота… и пробуждение на лавочке в парке под накрапывающим дождиком холодным осенним утром. Зыбкость счастья.
        Можно поговорить о персонаже как о типаже, как о символе современного мира, так сказать, о герое нашего времени. Современный человек не так романтичен как раньше, сейчас люди более прагматичны, недоверчивы, тщеславны, эгоистичны, хитрые, грубы, завистливы, жадные, агрессивны, мстительны. Но парадоксально, они не в меньшей степени жаждут любви, хотя сами для любви слишком грубы и своенравны. Итак, типажи—герои нашего времени (понятно, что героизм здесь в ироническом смысле). Кстати, «Герои нашего времени»-- хороший заголовок для серии этюдов- комиксов. У меня есть пантомимы на эту тему. Интересное название темы. Цель творчества мима в этом случае—критический смех по поводу «героизма» наших современников, высмеивание современной философии и образа жизни, современных нравов и морали, современных идеалов и ценностей. Для этого мим должен погрузиться в самую глубину жизни, чтобы увидеть конфликты, раздирающие наше общество, наш народ, нашего человека. Как мы видим, люди сейчас очень разобщены и озлоблены, жестокость стала нормой, по всюду безразличие и равнодушие к нужде ближнего. Я говорю об этом как часть этого общества, я тоже заражен этим вирусом, я тоже несу в себе бацилу страха и жестокости. Но внутренне я не приемлю этого, они чужды мне, моему внутреннему миру. Я не хочу мириться с этим положением, и потому я –мим, а пантомимы – мой вклад в противостояние злу. Хоть в чем-то а надо противостоять злу.