Головоногое...

             “Сейчас бы молока с булочкой
                и в постель с дурочкой”.
                Vox populi.

Дождило щедро ввысь,
прижились в небе лужи,
щека меня влекла
к могиле ямщика;
кафтан не носит рысь
подкладкою наружу,
не извлечёте клад
из ям и ящика.

Убежище бежит
к прибежищу меж облак,
поскольку Бежин луг
плюгавый променял;
я буду Вечный Жид,
хоть нетипичен облик,
исторгните хулу
на Беркли и меня.

Кружится хула-хуп
на талии бочонка,
Наталье ли не знать,
чем пазуха жива;
надгрызла курагу
чужая собачонка,
кефир не терпит знать,
а зять его жевал.

Где ворвань, господа,
китовый ус турнюра,
стрекотный репетир,
жеманная мадам;
у оспы нет стыда,
не гуру жаждет Нюра,
в портьере спит сатир,
подать его сюда.

Пусть репетитор глуп,
картав, черняв, клекотен,
но знает падежи
и корни извлекал;
размножен полутруп
на десять дюжин сотен,
им всем нужны пажи,
пружины и клюка.

Критический предел,
шестой строфы удушье,
последняя ступень
в измышленном крыльце;
мой волос поредел,
сгустилось равнодушье,
всё чаще мнится пень
в опененном лице.


Soundtrack: Concentus Musicus Wien, Harnoncourt, J. Haydn, Salve Regina: 2. Eia ergo, advocata nostra.