Гурман

Тебя уговаривать мне надоело.
Я мог бы тебя окунуть в кипяток,
Чтоб кожа твоя моментально слетела,
Как с ножки прелестной слезает чулок.
Чтоб мясо куском от костей отделялось,
Сварился бульон в своём соке. Шарман!
Но всё это малым таким показалось.
Ты скажешь: - Садист! Я отвечу: - Гурман.

Я мог бы тебя удушить, как Отелло
И молча подвесить, на год к потолку.
Хрупкое девичье, нежное тело...
Пол срока прошло бы, истлело в труху.
Лишь груда костей, вот и всё, что осталось,
Вряд ли такому был рад бы кабан,
Но всё это малым таким показалось.
Ты скажешь: - Садист! Я отвечу: - Гурман.

Я мог бы тебя отравить, как Сальери,
Подсыпать цианистый калий в бокал,
А что церемониться в самом-то деле,
Когда от своих уговоров устал.
И всё пред тобою в момент закачалось,
Но не от вина тот поплыл бы туман
И всё это малым таким оказалось.
Ты скажешь: - Садист! Я отвечу: - Гурман.

Я мог бы зарезать тебя с наглым взглядом,
Как некий Алеко цыганку свою,
Чтоб меньше крутила ты в сторону задом...
Всю кровь с аппетитом бы выпил твою.
С каждым глотком во мне сил прибавлялось,
Тащился б от порванных вен, рванных ран,
Но всё это малым таким показалось.
Ты скажешь: - Садист! Я отвечу: - Гурман.

Я мог бы, как шлюхой тобой насладиться:
Тебя раздраконить, а радость не дать,
Чтоб ты начала вся в истерике биться:
Стонала, кричала и даже рыдать.
По нескольку раз это всё продолжалось,
От вида пера выгибался б твой стан,
Но всё это малым таким показалось.
Ты скажешь: - Садист! Я отвечу: - Гурман.

Но, право, не хочется с этим возиться,
Тебя убивать или скажем, дразнить.
Мой пик совершенства, с тобой пожениться,
Всё дело за малым, тебя убедить.
В душе ты мой Моцарт, в словах Дездемона,
Но я не садист, а влюблённый болван.
Изысканным блюдом явилась девица,
Никто я иной, как твой верный гурман.
*осень* 1991 г.