Из Забытой тетради

1.
         
          Но сонмищу червей прожорливых шепнете,
          Целующих как буравы,
          Что сохранил я суть и облик вашей плоти,
          Когда распались прахом вы.
          Ш. Бодлер «Падаль»


Когда распались прахом Вы,
А я ушел страдать в пивную, —
Я понял — все еще ревную,
К траве, к дыханию листвы.

Я не ревную Вас к тому,
Кто Вас когда-то поцелует,
Я лишь к дождю теперь ревную,
Что жмется к Вашему окну.

Моей любви Вам не вернуть,
Да и меня Вы не найдете,
Но облик Вашей бренной плоти
Войдет  в  мою земную суть.


2.

Я в опале. Срываюсь в запале,
Я в плену у своих же грехов,
Грудь болит - на нее не дожали,
И душа не рождает стихов.

Пусть они непонятны и странны,
Иногда пусть уродцы, но все ж
Их охотно берут в балаганы,
С перспективой заточки под нож.

Как я рад был летящим из зала,
Так наивным по-детски словам:
«Мам, гляди, это дяденька Карло,
Он стихи мастерит по ночам!»

И пускай мое сердце в занозах,
И душа одной третью в рубцах,
Я настаивал рифмы на слезах
И вселенные видел в словах.

Только утром, проснувшись от боли,
Я в стихах своих не находил
Той вселенской, не поротой воли,
Что ночами так слезно любил.

3.

Я не искал первопричину бытия,
Но так хотел постичь небесное устройство,
Я знать хотел, кто вам простит мое геройство —
Черты небесные земного холуя?


4.

Не мы распяли на кресте Иисуса,
Не мы Джордано на костре сожгли,
Но позабыть к чужим страданьям вкуса
С тех давних пор мы так и не смогли.

Мы лишь звено в цепи перерождений,
В какую Бог пошлет еще нас глушь,
Но я бы ввел запрет на расселенье
По новым адресам нечистых душ!


5.

"2000"

Опять гремят угрюмые дожди
Куском трубы у моего балкона,
О, верно так рыдала Дездемона,
Склонясь челом у мавра на груди.

Но с каждым днем темнее небосвод
И нет уже былого оптимизма,
И кажется, что новый век как клизма,
Войти стремится через черный ход.

6.

Я умер, но живут мои стихи,
Они дрожат, пульсируя под кожей,
Они с последней судорогой схожи.
Я отпустил себе свои грехи.

Я умер, но последняя глава
Моей судьбы, допетая стихами,
Как чистый лист под нежными руками
Мальчишки, полюбившего слова.

И я вернусь, я выросту из строк,
Чернильных слез... Не дай ему, о Боже!
Стать на меня виной своей похожим,
Что, как и я, судьбе своей пророк.

Да умер я, но Господи, прости,
Что я ушел из жизни раньше срока —
Теперь я тень грядущего пророка,
Ведь нам иного не дано пути!