Дети подземелья

Утренний дым уже не столь сладок,
Как когда-то, когда вокзал примерял одеяло для новой жизни,
Предлагал заснуть и вдохнуть этот серый запах.

И уже не доносится звук городских потугов
Сделать что-то приятное тонкой коже,
Проникая сквозь пальцы, он просто уже не сможет,
Сделает только хуже.

Тот туман не тот - изменилась его природа,
И не месит веслом того индустриального теста,
Не хранит той мечты о сексе с подругой детства,
Что ушла далеко в объятья речного брода.

А пришла новая, с необрезанными пока крыльями.
Творит что хочет, легко ножичком по груди водит
перочинным,
Улыбаясь саркастически.
Зачинила свои перья, такие чёрные, длинные,
Что жуть берёт. Подрезает и улетать не хочет.

Крыши чуть менее раскалённые,
Лето почти настало - время для холода.
Грустно и голодно.
Голодные и холодные,
В тёмный подвал заброшены -
Дети подземелья.

Как в какой-то истории, ещё не написанной,
Но уже находящейся в разработке.
Стихи - не свои, чужие, но с такой неистовой близостью.
Песни - не родные, но жгучие, с горьким привкусом водки

На языке обожжёном. И коньяка, и коктейля дешёвого
Из магазина через дорогу. Сигарет паршивых,
Что так и лезут в рот с ванильной важностью.
Тот still life из любимой песни отдаёт влажностью,
Недолетним дождём и туманом. тем самым,
На вокзалах - чего-то давно погребённого.

Чего уже просто не будет.

А остаётся только крыльцо, недолетним дождём омытое,
Серое небо, со взглядом пристальным и недобрым,
Клубок спутанный, с которым комок на полу играется
шерсти пепельной. Что-то почти забытое
Поднимается
И опадает - сыто и медленно,
Но ненадолго.