стареющее

..Однажды тебе горько-горько заплачется и расскажется кому-то в кромешной тишине и тьме, похожей на звук разрывающейся нейлоновой струны, что могла бы.. да не сбылась.
Где это время, утекащее сквозь пальцы?.. Где люди, в которых ты хранил его, как в шкатулках с единственным сокровищем — своим небом, мощёным плиткой чьих-то снов, чьих-то чаяний, чьих-то лазурно-чистых миров и судеб настолько ли уж и выдуманных героев?..
Шкатулки имеют своё небо.. и своё дно. Так искажаются твои небеса в точке преломления света о водную гладь.. Ты думала, это чайка, там, над водой чужого мира?.. Конечно, думала — ты сама её впускала туда.. А на поверку оказалось, что она — всего лишь отблеск, там, на воде, иллюзия полёта кричащей мечты о настоящем.

 Наверное, лучше читать Борхеса. Не помимо, а вместо. И хранить его на полках мира своего отдельно от другого. Только письма дневникам писать иногда, чтобы те, кто тебя ненароком всё-таки любили, однажды прочли тебя настоящую. Другое — не книги, которые ты любишь, и звукопись, которую ты выдыхаешь вовне на первой теперь странице с конца — не твоя жизнь, как бы ты ни хотела в свой час закрыть её так же..
 Поэтому твои чайки не долетают до цели. Они как бумажные самолётики, пущенные на воду зимой.. Твои зимы в чужих шкатулках не меняются, а твоя шкатулка — всё несбыточней с каждой придуманной чайкой: всё теснее для тебя и просторнее для сказок — сказки выцветают, выдуваются вовне, а это вне — не становится сказочней.. И однажды ты заметишь, что не сбылась. Не продышала и пятачка в зиме. И чаек твоих — не было..
 Как сохранить живую память?.. Чаек нужно жить.. Как и книги. Но как рассказать её, эту чайку, чтобы она не стала лишь отблеском в тебе, запертая в чужой шкатулке?..

...
Я назову тебя Верой.
И пусть ты каждую зиму говоришь мне о том, что всё неслучившееся с твоим именем становится не отблеском , но Чайкой где-то в иных мирах, коими каждому из нас и "воздастся" когда-то — со скоростью перевёрнутой страницы, отделяющей одну повесть от другой. Однажды, на межстраничье повсеместно и неизбежно взаимно-раскрытых шкатулок...


20.05.12






Саше.

мой друг, мы стали старше и мудрее: бесценный опыт — груз бесцельно - грустный.. и я бы предпочла вчера проснуться с колодой, где тузов и козырей хватало всем, но все - про них не знали. мы не умели прыгать выше плеч, но мы мечтали, мы — ещё мечтали, что будет день, и будет бой и меч, и пища, быль и дали - как без далей?? хоть нарисованных, хоть снимых, хоть чужих.. мы утверждали, что нам не додали иную жизнь и черпали из книг другие судьбы и другую данность, смекали плюсы - ни потоп, ни вОйны.. в далёкую диффузную туманность послав уменье спать и чувствовать спокойно, не приживаясь, не спеша со всеми -- мы были "против!", и теперь не стали "за".. вот только не пророщенное семя мозолит ещё зрячие глаза.

а всё - осталось..
никого не лечит старость, она — нехватка планов и недель на всё, что не случилось, хоть мечталось, на всё, что лишь казалось (оказалось, и время - лишь старенье дум и дел, а больше — ничего не происходит..)
с предчувствием извечного на "ты", мы юность пролетели, как колодец врождённой аксиомы пустоты. как знание о сгинувших народах и обо всём, что было впереди..

и пишем оттого, что это что-то приходит и встаёт в проём груди, по-прежнему боля глубокой ночью, когда и не окликнуть никого.

мой друг, мы стали старше и короче. а больше — не случилось ничего..

26. 05.