Переделки-стихотворные подстрочники

   Переделки (стихотворные подстрочники)
   
   Когда-то в далёкой молодости я зачитывался Марком Твеном и некоторые понравившиеся отрывки из его произведений помню до сих пор. Вот, например,
 " Поэта сладостная лира
  Приносит вечно радость миру:
 
   Был белый барашек у девочки Мэри,
Белый и мягкий, как пушок.
Когда Мэри выходит за двери,
Барашек за нею сразу скок.

   Джек и Джил несли вдвоём
Воду из колодца.
Джил скатился кувырком,
Джек над ним смеётся.

   По простоте, изяществу слога а также полному отсутствию безнравственных тенденций эти два стихотворения можно считать шедевром Их можно читать а поле, на стройке, в мастерской художника..."

   Вспомнив сейчас этот юмористический шедевр, я вдохновился, озарился и решил разродиться шуточными переделками на эти четверостишия, не претендуя на такую же популярность и широкую востребованность, но надеясь, что кому-то из наших читателей они понравятся.Вот они:

    Был медвежонок у мальчика Вовы,
Чёрный и мягкий как пушок.
Когда Вова посмотрит сурово,
Медвежонок за двери сразу скок.

    Чук и Гек несли вдвоём
Воду из колодца.
Гек скатился кувырком,
Чук над ним смеётся.

    Ну и как? Хоть немного понравилось? Если да, то почитайте ещё.

    Александр Пушкин

ПРИМЕТЫ

Я ехал к вам: живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Сопровождал мой бег ретивый.

Я ехал прочь: иные сны...
Душе влюбленной грустно было;
И месяц с левой стороны
Сопровождал меня уныло.

Мечтанью вечному в тиши
Так предаемся мы, поэты;
Так суеверные приметы
Согласны с чувствами души.
       ***
Подстрочник

Справа мне луна светила пылко,
Предвещая радость и любовь,
И несла меня моя кобылка
Под уютный твой роскошный кров.

Той же ночью ехал я обратно,
Месяц-вновь эа правою рукой.
Этот месяц, стало мне понятно,
Он двурушник и никто другой.

Пусть приметы, злобствуя лукаво,
Манят нас тудою и сюдой.
Я ни влево не сверну, ни вправо,
Лишь вперёд и только по прямой.
        ***
Е Евтушенко

Ты спрашивала шепотом:
"А что потом?
А что потом?"
Постель была расстелена,
и ты была растеряна...
Но вот идешь по городу,
несешь красиво голову,
надменность рыжей челочки,
и каблучки-иголочки.
В твоих глазах -
насмешливость,
и в них приказ -
не смешивать
тебя с той самой,
бывшею,
любимой
и любившею.
Но это -
дело зряшное.
Ты для меня -
вчерашняя,
с беспомощно забывшейся
той челочкою сбившейся.
И как себя поставишь ты,
и как считать заставишь ты,
что там другая женщина
со мной лежала шепчуще
и спрашивала шепотом:
"А что потом?
А что потом?"
    ***
Переделка

Ты спрашивала шепотом:
"А что потом?
А что потом?"
Постель была расстелена,
и ты была растеряна...
Меня любили женщины
без всякой декаденщины,
на Сретенке, на Кудринке,
намазаны, напудрены.
Одна жила в Сокольниках.
Она звала соколиком
и спрашивала шёпотом:
"А что потом?
А что потом?"
   ***
Николай Рубцов

КУДА ПОЛЕТИМ?

- Мы будем свободны, как птицы, -
Ты шепчешь. И смотришь с тоской,
Как тянутся птиц вереницы
Над морем, над бурей морской!
И стало мне жаль отчего-то,
Что сам я люблю и любим...
Ты - птица иного полета, -
Куда ж мы с тобой полетим?
       ***
Переделка

 Я подобен гордой птице,
Но с поломанным крылом.
За тобой, моя орлица,
Не угнаться, и вдвоём
Не летать нам в поднебесье,
Хоть люблю я и любим.
У тебя другие песни.
Ну куда мы полетим?