по мифу о Дедале и Икаре

Творя поступки, жизнь свою меняешь,
И добрых перемен при этом ждёшь.
Но не всегда ошибки исправляешь,
Сломав одно, не знаешь, что найдёшь.

ДедАл, что был потомком Эрехтея,
В Афинах статуи такие высекал!
Казалось, человека нет живее,
Он в мрамор жизнь и красоту вдыхал.

Его картины просто восхищали,
А слава мир повсюду обошла.
Как зодчего Дедала отмечали,
Творца и бура, и стального топора.

Имел Дедал ученика, что Талом звался,
Тот был племянником – сестры Пердики сын.
Талантом ярким мальчик отличался,
Дедал хотел быть мастером один.

Съедала зависть: - Тал его обгонит!
Так не должно быть! Нужно изменить!
Душа болит, невыносимо стонет,
И он решает мальчика убить.

Да, гений и злодейство совместимы,
У каждого таланта есть изъян.
Жесток к другим, сам чувственно ранимый,
Несносен, и, как правило, упрям.

И жизнь представила Дедалу случай,
Он с Талом Акрополь однажды посещал.
Вдвоём пейзажем любовались с кручи,
Толкнул племянника… и тот упал.

Разбился насмерть, мастер же, спустился,
Стал яму рыть, чтоб тело закопать.
Случайно кто-то рядом очутился,
О преступлении смогли узнать.

Ареопаг признал вину Дедала,
И к смерти присудил, но тот бежал.
На Крит стезя художника лежала,
Где Минос под свою защиту взял.

Тогда-то Лабиринт и был построен,
Куда царь Минос Минотавра заключил.
Но не было Дедалу там покоя,
На Крите он, как пленник, долго жил.

Не мыслил царь свободу дать Дедалу,
Его работы он один хотел иметь.
И мастер вЫрезал и сотворил немало,
Желая мир поехать посмотреть.

За годы, что прошли, мечта окрепла,
К тому же, сын Икар уже подрос.
И если Феникс возрождается из пепла,
То может быть решён любой вопрос.

Блеснула мысль, как вспышка озаренья:
- Есть небо, вот он бегства светлый путь!
Созданье крыльев – всех проблем решенье,
Где воли воздухом сполна наполнишь грудь.

Фантазии заполонили разум…
Воск, нитки, перья… и упорный труд.
Дедал две пары крыльев сделал сразу,
Теперь их с сыном небеса и воля ждут!

Перед полётом мастер сыну молвил:
- Сейчас мы с Крита улетим с тобой,
Будь осторожен, навсегда запомни,
Нельзя спускаться низко над водой.

От брызг намокнут крылья и осядут,
В пучину волн ты упадёшь тогда,
И слишком высоко взлетать не надо,
Растопит воск невыносимая жара.

Лети за мной, полётом наслаждайся,
Не отставай, чтоб помощь оказать.
И будь внимателен, не увлекайся,
Жизнь обещает много лучше стать!

Надели крылья, а затем взлетели,
И словно боги небом понеслись.
За Делосом и Парос пролетели…
Ещё б немного, и они спаслись.

Да вот, убийства, боги не прощают,
Не нас наказывают, а порой детей,
Их жизнь без сожалений обрывают,
Река мелеет, если высохнет ручей.

Икар увлёкся… высота манила,               
И воск от солнечных лучей потёк,
А перья разметало ветра силой,
И мальчик рухнул, ощущая нервный шок.

Была огромной высота паденья,               
Икар погиб… сомкнулась волн стена.
Его закончились на этом приключенья,
Забрали боги сына у отца.

Дедал, оглядываясь, не увидел сына,
Искал, и понапрасну долго звал.
Но, заприметив на волнах картину,
Где перьев множество, потерю осознал.

Возненавидел он своё искусство,             
И день, когда задумал улететь.
В груди боролись и кипели чувства,
А разум рассекала боли плеть.

Но изменить что-либо невозможно,
Дедал продолжил в небесах полёт.
В Сицилии же, приземлился осторожно,
Где царь Кокал приют ему даёт.

Но Минос прознаёт, идёт войною.
Да, видно смерти грех искуплен был.
Теперь уж к Миносу судьба спиною,
Что заслужил он, то и получил.

Кокала дочери свой план осуществили,
Художник нравился, зачем его терять?
И Миноса, как гостя, пригласили,
Мол, мы не против мастера отдать.

Дедал не стоит крови и сражений…
Когда же Минос ванну принимал,
Его облили кипятком на завершенье,
В жестоких муках царь сей умирал.

А мастер много лет жил у Кокала,            
Но жизнь в Афинах после завершил.
На родине гремела долго слава,
Талантом в вечность двери отворил.

22.12.10, 23.12.10, 25.12.10