Неправильная монахиня и бабушки в опере

Было это в прошлом году. В одном дальнем селе жила-была неправильная монахиня. Она уехала туда из большого города, чтобы быть в тишине и уединении. Только недолго это у нее получилось. Ну, может быть, года полтора-два. То взялась она храм восстанавливать, то хор организовала из местных бабушек и не очень бабушек. Разучивала с ними церковные и народные песнопения. Выступал потом этот хор в местной сельской самодеятельности. Бывало, что и паломнические поездки для сельчан по святым местам организовывала или просто в храм на богослужения. И помогали ей в этом ее знакомые благодетели.

Только стали потом из-за всего этого сельчане ругаться. Те, кто не ездили, завидовали тем, кто ездили. Злословили. Вокруг восстанавливаемого храма пошли разговоры. То не то да это не так.

Худо ли, бедно, прошло еще два года. Восстановили алтарную часть храма, народ к поездкам привык, а ругаться не перестал. Ругала себя за всю свою суетливую деятельность неправильная монахиня, но старалась смиряться с тем, куда вовлекла ее судьба.

Стала видеть монахиня все больше, что ни восстановление храма, ни поездки эти лучше людей не делают, а только – лишняя причина для розни. Пока занимаешься этим, подталкиваешь людей, вроде отзываются, а как прекращаешь, так тут же и рассыпается все. И подумала монахиня, что как бы хорошо все это с виду не казалось, а, видно нет на это воли Божией. Не нужен людям по-настоящему ни храм, ни святыни… И оставила она это все, только хор сохранила. Да и с хором не всегда у нее получалось заниматься, поскольку жила она одна, а на селе жизнь не простая, трудиться много приходится.

Вот задумалась однажды монахиня, что вроде всем она сталась помочь, всех за помощь в восстановлении храма отблагодарить, хоть словом, хоть подарком каким, а хор у нее как бы недостаточно вознагражденным остался.
Пришло ей на ум, что бабушки и не очень бабушки ни разу в опере не бывали, да и не будут, скорее всего, никогда. И решила она хор в оперу в Москву свозить. Ну, если Бог позволит, значит все и получится. А было это Великим постом недалеко от Пасхи.

Позвонила она своим добрым Московским друзьям Григорию и Аннушке и попросила, чтобы помогли они в этой поездке. И в опере и на Пасху в Москве побывают. Неправильную монахиню в этом вопросе друзья поддержали, деньги на дорогу выслали, билеты в оперу купили, гостиницу заказали. И отправились бабушки и не очень бабушки с неправильной монахиней в Москву.

Конечно, не без того, чтобы хористки немного роптали меж собой: «Ну зачем нам в оперу, мы ее сроду не слышали, да и как-то жили». Может, на какую пользу деньги-то потратить. Но неправильная монахиня делала вид, что роптаний сиих как бы и не слышит.
Конечно, это было неправильно, что в Страстную субботу  да в оперу, но неправильная монахиня сердцем чувствовала, что это все, наоборот, очень правильно.

Бабушки и не очень бабушки прихватили с собой лучшие наряды. В гостинице оделись, причесались. И на машинах принимающей стороны, а также и на такси прибыли в оперу.
Давали спектакль на итальянском языке с длинным, плохо запоминающимся названием в рамках фестиваля «Золотая маска». Правда, над сценой бегущей строкой был перевод, о чем поют.
Сам театр поразил бабушек и не очень бабушек внутренним убранством и торжественностью. И без того, деликатные, они еще больше притихли, все осматривали с интересом, тихи перешептываясь. Потом зашли в зрительный зал, заняли свои места и приготовились слушать.

Пели в опере так, что бабушки и не очень, слушали все на одном дыхании. А одной бабушке вообще очень повезло. Сзади нее сидели две студентки консерватории, которые весь спектакль тихонько комментировали, а слух у  бабушки был хороший. Все она услышала, и про то, у кого голос не разогрет, и про то, кто какие как ноты брал. Потом, уже в поезде на обратном пути, она все это увлеченно рассказывала. А и то верно, с такими комментариями еще интересней получилось.

Сказать, что в опере бабушкам и не очень бабушкам понравилось, это – ничего не сказать. И неправильная монахиня поняла, что была права, что теперь это – необычное, неотмирное, светлое и щемящее впечатление будет с ними до самого конца жизни. И в их трудной, полной испытаний судьбе будет вот этот светлый уголочек, в который они всегда могут окунуться добрым воспоминанием.

Конечно, потом, отдохнув немного, после спектакля в гостинице, все отправились в Новодевичий монастырь на празднование Пасхи. Но там было все уже не то, толпа людей, теснящих друг друга, суета, непонятность. Увидев такое утомление, неправильная монахиня предложила уставшим от дорог и впечатлений бабушкам и не очень бабушкам идти в гостиницу отдыхать, что почти все и сделали. На завтра предстоял неблизкий путь домой.

Когда бабушки и не очень бабушки вернулись в село, они еще долго рассказывали про поездку своим знакомым, родне и внучаткам. Конечно, не обошлось снова без зависти и бурчаний по углам от не поехавших,  что вот, мол, на какую чепуху деньги-то потратили, могли бы что-то дельное приобрести. Совсем эта монахиня глупая.
А неправильная монахиня вспоминает эту поездку и улыбается и надеется на то, что бабушки и не очень бабушки ее все-таки поняли. И сдается мне, что не напрасно надеется…