Александр Первый

Казалось, он такой известный,
Его  нам Пушкин описал,
Когда в лицее не однажды
Он лицеистов навещал.
Любимый внук Екатерины,
Он с детских лет двуличным был,
Отца он просто ненавидел,
А бабку внук боготворил.
Его идеям просвещенья
Лагарп - швейцарец обучал,
По убежденью якобинец,
Его Царевич обожал.

Пётр Алексеевич Великий
Пример дурной России дал,
Когда он умер, трон Российский
Фактически немецким стал.
Когда Царём стал Павел первый,
Со службы англичан прогнал,
Союз с Австрийцами затеял
И приговор свой подписал.
Теперь мы знаем - англичане
Шпионский тайный блок создали,
И Павла первого убрали,
С согласья сына якобинца
И стал невольно сын - убийца.

Был Александр красив, подтянут,
Вёл необычный скромный быт, 
С друзьями ласков, прямодушен,
Тогда он не был знаменит.
К крестьянам глух, чуть либерал,
Сперанский царством управлял,
И к Пушкину был Царь двуличный,
Хвалил его за стих отличный.
«Деревня» стих раз прочитал,
Поэт природу воспевал,
И запретил печатать стих,
Чтоб пыл поэта приутих.

Обидел Царь тогда поэта,
И поплатился он за это,
Его поэт возненавидел,
Царя плешивым обозвал,
И Александр его сослал,
Но не в Сибирь, а лишь в деревню,
Чтоб Пушкин место своё знал,
И о природе рифмовал.
Как все Цари, он жаждал славы,
Наследник крепостной державы,
Мы знаем Пушкинские строки:
«Воспитанный под барабаном,
Наш Царь лихим был капитаном,
Под Австерлицем  он бежал,
В двенадцатом году дрожал….»

Как полководец,  не сложился,
Как дипломат Царь отличился.
Был Александр умён не в меру,
Его бы следовать примеру,
С двуличною своей игрой,
Войны Отечества герой.
Тильзитский мир он заключил, 
И Бонапарта, лис коварный
В свою ловушку заманил.
Затем Финляндию оттяпал,
На юге турок покорил,
И наш прославленный Кутузов,
Потом французов лихо бил.

Попутно молдован, кавказцев,
В свою империю включил,
Он незаметненько царил.
А Бонапарту Царь дозволил
Британцев гордых покорить,
Стал Бонапарт войска копить.
Флот у французов никакой,
И Бонапарт пошёл войной.
За флот прекрасный на испанцев,
Там не взлюбили иностранцев.
Кому охота дань платить,
Чужую армию кормить?

Но однорукий, храбрый Нельсон
Смог флот французский утопить,
Трон Бонапарта зашатался.
А чтобы имидж сохранить,
Он Неман перешёл с войсками,       
Но мира Царь не стал просить.
Россия у Царя большая,
Да в ней одна Сибирь без края,
И  Александр не побежал,
А Бонапарту написал,
Чтоб он за Неман убирался,
С Россией мира дожидался.

И чтоб лицо не потерять,
Стал император наступать,
Без чёткой цели, без преград,
На гибель вёл своих солдат.
Он в ссылке часто вспоминал,
Что Александра не понял.
Но смутной смерть была Царя
Он легендарным стал не зря.
Простыл и умер в Таганроге,
Но будто  узнан был в дороге
С дорожным  посохом в руке,
В монахи шёл он налегке.

А  в Петропавловке чекисты
Гроб Александра тайно вскрыли,
И удивились от того,
Что нет в гробу том никого!   
Когда бы Нельсон в Трасфольгаре,
Французский флот не утопил,
Войны бы не было с Россией.
Нам Нельсон пакость подложил.
Куда исчез наш император?
Никто не знает до сих пор,
Тогда поэт на Николая,
Стал рифмовать опасный вздор.
«Семейным сходством будь же горд,
Во всём будь пращуру подобен,
Как он неутомим и твёрд,
И памятью как он, незлобен».

              Эпилог
Все ждали, что Пушкин напишет о восшествии Николая первого на престол Оду,
а поэт царю восхваляет Петра1, убившего сына.