Без пылких слов, ревнивых сценок

Прошу не обижаться, Зины,
Те, что прочтут дурной стих мой,
Не напрягать от гнева спины,
Качая злобно головой
За то, что посвящаю Зине
Вдруг стих, не жалко ей стихов:
Её под кофточкою «дыни»
Смущали многих мужиков!

Тянулись к «дыням» сами руки,
Ещё не получив сигнал,
А то, что с Зиной не до скуки 
В районе знает стар и мал!

«Поднялся» не от маргарина
Так кровь волнующий зад
Не только знойного грузина –
Любой – такой потрогать рад!

Ей все – при встрече: «Афродита!
Богиня, подари мне рай!»
Она ж на это лишь: «Иди ты…
На чувствах дамы не играй!
С тобою мне, мужик, всё ясно:
Со школы знала «что к чему»…
А, впрочем, я почти согласна,
Да и недорого возьму!»

Брала, а сколько же давала
Другим, кто Зину захотел!
Самой «любви» казалось мало,
Что вновь партнёр не так умел,
Не так активен и вынослив,
«Не так к оргазму (Зину) вёл»,
Лишь скажет, усмехнувшись после:
«Как Чехов краток – не орёл!»

Без пылких слов, ревнивых сценок,
«Принарядившись» догола,
Век не отдастся за бесценок
Всем тем, кого с ума свела!

Любили Зину все таксисты,
Интеллигенты шли подчас,
Спортсмены были  и артисты
В надежде получить экстаз.

Бывали русские, евреи,
Хохлы, армяне, …. Шли года,
Все «посетители» старели,
А Зина вечно молода!

Одна, а сверстниц всех моложе,
Улыбкой прикрывает срам,
Её «шагреневая кожа»
Не убывала ни на грамм!

Все бабки местные ругают,
Устав от классовой борьбы, -
Грехи же словно помогают
Удары избежать судьбы!

Возможно, ей и одиноко –
Не в счёт же, право, «муж на час»,
Пышна, смела, розовощёка
И манит всех гипнозом глаз…

У ней могли бы быть и дети,
И муж – прекрасный семьянин,
А что с ней будет на том свете,
Всевышний знает лишь один…

Идёт, все взгляды собирая,
Отметив мой улыбкой взгляд…
Возможно, ей не надо рая,
И с детских лет не верит в ад.

Хвостом виляет ей собака,
Сооблазняет мент «ко сну»…
А я седой уже, однако,
Да и люблю свою жену!