Болею

   Я приболела, температура под 40,  лежу в своей комнате страдаю. Мама на кухне чем-то гремит.  Между моей комнатой и кухней длинный, метров 10, коридор. 
   - Ты будешь чай? – спрашивает мама.
   - Да, - стараюсь, как можно громче выкрикнуть я, зная, что мама не слишком хорошо слышит.
   -  Какой?
   - Чёрный.
   - С чем? – продолжает мама
   - С лимоном, - кричу.
   - А сахар  положить?
   - Да, одну ложечку.

   Проходит минута.

   -  Ты чай будешь? -  снова спрашивает мама.
   -  Да,  - удивлённо бормочу я.
   - Какой?
   - Чёрный, - отвечаю послушно.
   -  С чем?
   - С лимоном.    
   - А сахар положить?
   - Одну ложечку, -  шепчу уже без всякой надежды.
   
   Прошло ещё минуты две и все повторилось сначала. А потом ещё два раза.
   Мы, как старательные актрисы, точно повторяли свои роли, не разу не перепутав реплики. Только актёрского темперамента в моих ответах  с каждым  разом было всё меньше. Мамин же темп был ровен и чёток, как хорошо наполненный пульс.
Наконец, мама особенно громко и даже как-то торжественно произнесла:
   - Ну, не хочешь, так я пока чайник ставить не буду.
   И тут я взвыла:
   - МАМА!!!
   Мама вошла в комнату, светясь улыбкой:
   - Что ты орёшь?
   - Я ЧАЮ ХОЧУ!
   - А чего же, когда я спрашивала, сказала, что не хочешь?
   - Я, наоборот, всё время говорила, что хочу, но ты же не слышишь на кухне ничего. Зачем ты спрашиваешь меня оттуда?
  Мама продолжала улыбаться, как голливудская дива:
   - Хорошо. Сейчас сделаю чай.
   И пошла.
   - Мама! -  крикнула я вдогонку. – Я с лимоном и сахаром хочу.
  Через 5 минут мама принесла мне чай.
  Чёрный,  но другого на тот момент в доме и не было,  без лимона и сахара.




   Лежу, совсем обессилев в поединке с болезнью. Жгу её напалмом температуры, топлю океаном пота, последние силы свои отдаю и изнемогаю. Наконец,  разметав  по постели всё, что было на ней постелено, сознаю, что мама не заходила ко мне в комнату уже несколько часов. А мне ужасно пить хочется. И вообще, мне в одиночестве бороться стало скучно. Нужна мамина поддержка. Но мама не идёт. Я лежу ещё минут 20. То есть эти 20 минут я собираюсь с силами, чтобы встать и пойти напиться. Наконец – раз! -  и я на ногах. Выхожу и вижу, что мама безмятежно сидит в солоне у телевизора, а не задремала, как я думала. Я меняю траекторию движения, что называется « в горячечном поту» подхожу к ней и довольно энергично, даже пламенно произношу следующий спич:
   -  Ты не мать! Ты даже не мачеха! Ты эгоистка и равнодушное существо!!
   - В чём дело? – удивляется мама.
   - Мне так плохо, а ты даже не поинтересовалась, может мне надо чего?
    - А я думала, что ты спишь.
    - А почему ты не проверила? А вдруг я умираю?
   Мама посмотрела на меня внимательно.
   - Нет, ты не умираешь, для умирающей ты слишком громко кричишь.

   Я обожаю свою маму.