Крайняя мера

Если  всюду пожар или наводнение, или враг какой-нибудь пристал с войной, или кто-нибудь заблудился так, что все мучаются - ищут, или ещё что-нибудь окаянное стряслось, то весь народ сразу  толпой бежит  куда? К ней.
- Спасай, матушка! Выручай, родимая. Авось, пронесёт беду мимо, как в прошлые разы…
Крайняя мера никому не отказывала. Ей-то всё едино: что  пожар, что потоп. На то она и крайняя. Ополчится и грянет так, что мало не покажется. Раз просят, значит, такая нужда.
Геройская натура! Непрошибаемая. На огонь кидается. Воду руками разводит. Вражьи танки, как семечки, лузгает. Глазастая. Как ни пропадай пропадом – достанет, вытащит, не увернешься.
Одно нехорошо. Призовут люди крайнюю меру в помощь. Отслужит она своё и не уходит. Глаза мозолит. Нет уже в ней никакой нужды никому, а что толку? И пусть мир кругом, пусть благодать. Ей  всё неймётся. Ходит по гостям, пепелищами разоряет,  землю трясёт, моря волнует.
Собрались люди крайнюю меру выпроваживать. Стол накрыли, как положено. Клоунов позвали, чтоб веселей было. Сами нарядились.
Явилась…
Наелась. Напрыгалась. Клоунами потешилась и опять пошла мир спасать. В общем, бестолку всё. Труба дело…
И вдруг навстречу ей – Грызунок. Увидел. Обрадовался.
- Это ты, - говорит, - крайняя? Дай, самый краешек погрызу. Страсть как люблю краюшки. Особенно хлебные, ржаные – крупной солью посыпанные. Дай, а то от голода плакать начну. Хочешь послушать, как грызунки плачут?
Насторожилась крайняя мера:
- Не хочу. Только ты меня случайно не съешь ли?
- Нет. Я только  краюшки грызу, серединку не люблю. Там мягко,  грызть нечего.
Крайняя мера хоть и суровая, строгая, но к малышам – добрая была. Разрешила. Обкарнал её Грызунок всю и оставил в покое. Лёг под ракитовый кусток, руку под голову положил,  спит сытенький.
Глядит крайняя мера на себя в зеркальце и диву даётся. Большая стала. Взрослая. Ни конца, ни края. Вот как её теперь крайней называть, если у неё ни единой краюшечки не осталось? Кругом – сплошь одна середина! Даже характер переменился, потеплел. 
И люди ею тяготиться перестали, не дуются… по крайней мере.