Поэты

Что за странная слабость губила поэтов,
Никогда не склонявшихся перед богами?
Тех, что выше всех ветхих и новых заветов,
Тех, что смерть победили своими стихами.

Вся их сила, вся страсть расплескались по строчкам,
По ступеням злых рифм, сквозь решётки и стены.
И рождалась на свет «Капитанская дочка»…
Но потом остывала кровь, жгущая вены.

Что-то умерло в них, а иначе б ни пуля,
Ни удавка на шее их не удержала б.
И ответом бы стала врагам под нос дуля…
Но они умирали без сопельных жалоб.

Ныне носит по свету всех звёзд и звездушек,
Как резиновых кукол одели-раздели.
Запихнули меж тёплых перин и подушек,
Отымели и в путь – делать вид, что запели.

Ну, а тем, чья душа не способна к покою,
Места нет средь красавиц с пластмассовой грудью.
Песня чья приближается к хриплому вою,
И проносится между Камчаткой и чудью.

Век поэта недолог. Их пьяные рожи,
Появиться спешат на корявой дороге.
Той, что грязью плюёт на чины и цвет кожи,
И ведёт сквозь кабак, да в сырые остроги.

А с одной стороны тёмный лес с «соловьями»,
А с другой только степь, с лихим человеком.
Позади только пьянь та, что звАлась друзьями,
На дороге война со своим русским веком.

Колею в кровь и вкось раздолбали ногами,
Кто-то рвал в небо, кто в пропасть канавы.
Кто жил и горел – становились богами,
Те, кто лебезил, не увидели славы.

Никто не запомнил, писавших лишь оды,
Поэтов с попсой не смешать подражалам.
Они выпадали из временной моды,
Но ранены были неведомым жалом.

И миг наступал – музы прочь разлетались,
Оставив их между тюрьмой и верёвкой.
И хрупкие души поэтов ломались.
Так стал Маяковский метро остановкой.

А младшие стали письмом на заборе,
Аршинными буквами ЦОЙ на Арбате.
Кость в горле, горящая шапка на воре,
Излив свою горечь в возвышенном мате.


2005 или 2006 год. Не помню уже. Знаю, что коряво - замечания учту.. может быть