Я проводил тебя...

Я проводил тебя
вчера.
Зима вокруг,
во мне зима.
В сияньи злого фонаря
к перрону выползла змея.
Пусть электричкою зовут змею –
мне дела нет.
Но ты была сейчас вот тут.
А где теперь твой след?
Твои я руки грел
в своих,
смотрел в твои глаза
и был неимоверно тих
вокзал.
Вдруг тормоза
залязгали, забряцали.
Электропоезд встал,
вагоны рты раззявили,
дверные,
их с полста.
И все вагоны жадные.
Бельмастых окон взор
уставили безжалостно
на нас с тобой
в упор.
Дверные рты
оскаленно
тебя,
как жертву ждут.
Растерянно,
расслабленно
твою я руку жму.
И ты,
как обречённая,
уходишь в пасть дверей,
в свет лунный облачённая,
став мне ещё родней.
Твои глаза полны тепла
и влагою полны.
Улыбка нервная свела
в гримасу
губ цветы...
Оскал дверей захлопнулся,
свет красный замигал,
возникла муть зелёная
и поезд ускакал...
И не осталося следа,
лишь рельсы да перрон.
И нет тебя. Зачем?
Куда? Умчал тебя вагон?
Я словно бы оцепенел,
не видя ничего.
Шёл вдоль путей серьёзный мент.
Я удивил его.
Он резко подошёл ко мне
и, взяв под козырёк,
солидно:  Ну-ка, документ
кажи!  –
он не сказал. Изрёк!
Я паспортину предъявил.
Он что-то говорил,
не-то журил,
не-то язвил,
прощения просил.
А я никак не мог понять,
перчатку теребя,
что хочет парень мне сказать?
Сказать вместо тебя?
Зачем он нужен тут сейчас?
Куда девалась ты?
Будь проклят этот день и час…
И лопнули мечты…
И я побрёл
по улице,
всосанный в неё,
как в трубу.
Придумал,
какой-то умница,
трубу
для тех, кто в бреду.
Клочья света
бьют по нервам.
Нервы ищут темноты.
Всё, что было светом
где-то.
Где-то там же, где и ты...
Для меня спасенье нынче –
темнота!
Наши судьбы
бродят в буднях
до креста...