Приключения истребителя в воздушном бою

Рву штурвал на себя, выхожу из пике…
Слишком поздно!
Кто вернется обратно, утешит всех вдов и невест.
Ветер бьется в стекло и сдувает горящие звезды
С искореженных и почерневших от дыма небес.

И когда я горящей звездой пролетел над землею,
Понапрасну растратив последние силы и злость,
Я успел загадать, чтоб остаться живым после боя.
Загадать я желанье успел, но оно не сбылось.

На том свете я долго стучался в пустые ворота,
Матерился, ругался, молился, просил: «Отвори!»
Я, участник боев, у меня стопроцентная льгота!
Мне положено в рай, так пустите же, черт побери!

Но апостол пришел и сказал мне, что б я убирался.
Все равно не пущу, и не надо напрасно стучать,
Кто вас там разберет, кто, за что в этой бойне сражался?
Нету места в раю, Бог сказал: «Никого не пускать!»

Я побрел неизвестно куда и доплелся до ада.
Там два черта сидели и пили у самых ворот.
Черт лениво спросил, мол, какого мне черта здесь надо?
Я ответил – любого, а лучше того, кто нальет.
 
Мне налили стакан, и я выпил его без закуски,
Мне налили еще, я и этот стакан одолел,
Так с чертями я пил на троих и ругался по-русски,
Сокрушался, что в рай Бог пилотов пускать не велел.

В ад, так в ад, черт с тобой, на земле натерпелся я ада!
Чем болтать, ты бы лучше поставил закуску на стол!
Но ответил мне черт: «Нам в аду таких пьяниц не надо,
Так, что ты возвращайся на землю, откуда пришел.»

И опять я в бою, выхожу из пике на пределе,
Обозленный вконец на апостола и на чертей,
Дотянул до своих, посадил самолет еле-еле.
И подумал, наверное, здесь, на земле я нужней.

А когда, наконец, в эскадрильи своей оказался,
Я узнал - все вернулись и был я доволен вполне.
И спросили ребята, ну где ж это ты так набрался?
Я ответил – в аду, но они не поверили мне.

                2003