Риторика северных этюдов

Первая часть

 I
 Как на душу Бог положил,
 Под небом тяжёлым и серым
 Церковку умелец сложил,
 Не руша ни меры, ни веры.
 Всевышнему ставя престол,
 Он мягко, он песенно окал,
 Щепу золотую колол
 Да ладил на кровле высоко,
 Чтоб к осени, верх возведя,
 Исчезнуть, округой забытым…
 И ведомо лишь: ни гвоздя
 В строеньице им не забито.

 II
 В тряпицу топор завернёт,
 Да чьи-то обноски – обновка,
 Он севером русским идёт
 Вдвоём со своею сноровкой.
 И где бы ни шёл он, подряд –
 Всё выше, светлее и краше
 Кокошники главок стоят,
 Вслед око-окошками кажут.
 На трудной земле он возрос,
 Воспоен полярным сияньем,
 Потомственный великоросс,
 Свободный от южных влияний.

 III
 Там были монголы. И мгла.
 И ранее – длань Византии,
 Чьи полушары-купола
 Возьмут его предки прямые.
 От междоусобиц и слёз,
 От храмов, в прах испепелённых,
 Величий чужих не донёс
 Сюда его дед ослеплённый. –
 Под вихрем ордынских копыт
 Лёг он головою на север,
 И мёртвый – а всё ж, не убит,
 А только, как искры, рассеян.

 IV
 Звучат над погостом Кижи,
 Храм Преображенья завьюжен.
 На голос великой души
 Слетаются малые души,
 Садятся о двадцати двух
 Главах, от снегов поседелых,
 Как сторожи, глядя на юг,
 В три стороны – как древоделы.
 Далёко видна им земля:
 По Балту, по два океана,
 Где не предавали князья,
 И не было орд окаянных.

Вторая часть

 I
 Я – степняк, не бывал ещё там.
 Я не видел завьюженный храм.
 Ширь моей родословной была…
 Но иные в степи купола:
 Конус тёмный, донбасский канон
 Грандиозных трудов – террикон.
 Здесь по этим громадным буграм
 Различают упрятанный храм.
 В нём сокровищницу нарекли
 «Преисподенным даром земли»,
 В нём посменною службой глубин –
 Хор шахтёров и грохот машин.

 II
 Но ещё до подземной поры
 Здесь мелькали кочевий шатры,
 И шелом надевал Игорь-князь,
 И Каяла меж ратей вилась,
 Здесь, окрайне добывший покой,
 Меч зачистил Димитрий Донской…
 Я – отсюда. И как ни крои –
 Всё в моей намешалось крови:
 Есть от шляхты во мне. И татар.
 Но славянами кованный дар
 Был бронёю чужому мечу…
 Я на север сегодня лечу.

 III
 Угли жаркие горкой сложив,
 Самоварец раздул старожил. –
 «Издалече ли будешь? Отколе?»
 «Из Донбасса я. С Дикого Поля*»…
 Допивали мы третий стакан,
 И спросил он: «Здоров ли Стахан?»
 Помянул довоенного братца:
 «Захотелось-ить в шахту забраться…»
 За окошком бело намело.
 В старой горнице было тепло…
 «Не сложу, что за Поле ДикОе?»
 «На окрайне** имелось такое».

 IV
 Спозаранок, пока ещё досинь,
 Правим по лесу лыжи за лосем.
 Наст глубокий. Вершок пуховой.
 След лосиный петляет тайгой.
 Вот он!.. Планка на уровне глаза.
 Я палю сгоряча… и промазал.
 Едко сплюнул охотник, озлясь:
 «Блох стрелять на печи тебе… князь!»
 По местам по медвежьим, по волчьим
 До избы выбирались мы, молча.
 «Слышь, - промолвил он, - ты не серчай…
 Так… свернулось словцо невзначай».

*Дикое Поле - Приазовье.
 **окрайна - ныне Украина.