Спасение

раньше спасало вино, чьи-то плечи в стиле Клуни,
спасало когда  темно,
я танцую в баре либо на кухне.
спасаться бывало так просто: ни скорая,ни врачи не могли,
а я умела спасаться, не доходя до мели.
Я была хирургом души,
умела вырезать ненужное,спасаясь за чьи-то гроши,
дарила себе бесконечно людей,улыбаясь нелепо,
знала все трассы Москвы,
которые ведут к вертепам.
спасалась смехом сквозь слезы,
удаляя номера
(как будто пряча трупы),
выкидывала чьи-то алые розы,
прощалась быстро и скупо.
тащилась от очередного паденья,
ждала возможность ударить, и помнится,
побольней,
лечилась тем, что плыла строго против теченья,
чтоб казаться
в чем-то сильней.
А теперь непонятное чувство, чувство
финишной ленты,
она задевает грудную клетку и вьется повыше,
оставляя лишь на память моменты,
того, о чем теперь  не кричу,
а даже думать стараюсь потише.
Моя рубашка на сквозь пропитана
ночными мыслями и сигаретами,
воспоминаниями чужих глаз и сердец.
как жаль что  удовлетворится чужими советами
так сложно,
как сложно найти различие
между концом и началом своей же болезни,
страстно мечтая верить в конец,
где я опять
как всегда смотрюсь на "отлично".