Три стихотворения из цикла Полюс Холода

1. Околдованная Земля
 
О, нежные снежные дали
бескрайних полей! Кто же вас
вдруг чарами чёрной печали
окудил? Недобрый чей глаз?
Земля не подарит ромашек,
чтоб «любит — не любит» гадать,
и вместо щебечущих пташек
стервятники будут летать.
Земля не подарит клевера,
медвяного запаха трав,
поля зарастут плевелом,
носителем горьких отрав.
Волчец на пару выйдет с толком—
злых духов и демонов дар.
Вдыхать будут тощие волки
земли той удушливый пар.
Над мукой бесовской суши
в бреду бесноватых снов
безумствовать будут души
отверженных Богом сынов...
О, нежные снежные дали,
бескрайних полей белизна!
Кто снимет с вас чары печали?
Кто снимет проклятие сна?


2.

Зимой в ночном отрадном захолустье
Люблю смотреть на раскалённый под,
Точней — в открытое печное устье,
Там пламенный кружится хоровод.
 
Театр под закопчённым древним сводом,
Последний акт мистерии огня...
И траурным уходят дымоходом
Мои актёры, душу леденя.
 
Тогда я забираюсь на лежанку:
Целительны печные кирпичи,
И снова бодрый духом спозаранку...
Не проживёшь в деревне без печи!
 
Сверкнул сугроб: жар-птица пролетела?..
Мороз, видать, крепчает на дворе.
А печь - тепла, творит святое дело:
Она всегда печётся о добре.
 
И, глядя вверх, за потолок, недаром
Лежал на печке Муромец Илья.
Он был согрет её нетленным жаром,
Чтоб в срок пресечь разбои Соловья.
 
...Построить печь, своими — вот! — руками.
Да не простую — русскую! — сложить...
Он занят, кто-то скажет, пустяками.
А я скажу: жить без тепла — не жить.


3.

Уже теплей и в сердце, и в снегах.
Запахла талою надеждой
дорога в грязных колеях,
и кажется зима невеждой
из рода бывших воротил
земными мёрзлыми делами.
Приблудный ветер совратил
всё естество цветными снами.

Уже дождит по крышам и ветвям,
чернеющим под небом тёмным,
привыкшим к монотонным дням,
давно простудой утомлённым.
В холодных шарфах и пальто –
но настроение такое,
что всё уже совсем не то...
Переболеем и тоскою.

Уже светло, когда другие в темноте
закрытых глаз под одеялом.
Зашевелился в немоте
дымок на горизонте алом.
Вернулись в жэковский подвал
бездомные коты-гуляки.
Был выпускной кошачий бал
под лай чувствительной собаки.

Уже пришла для дворников пора,
для транспорта на остановке,
но не для вечного пера,
которым пишутся жировки
поэта — солнечной поре –
о гонораре за пристрастья
к преображеньям на дворе
в предчувствии конца ненастья.