В долине человека

Ури Цви Гринберг (1896-1981)
Уроженец  Восточной Галиции (теперь Львовская область),
В 1923 году репатриировался в Палестину.
Родители, шесть сестёр с семьями погибли во время трёхдневного погрома, устроенного во Львове  местными жителями в начале июня 1941 года перед приходом немецкой армии.

Цикл «В долине человека» вошёл в книгу «Анакреон на полюсе скорби», которая была издана в 1928 году.
Поэт словно предчувствует надвигающуюся катастрофу.


1

Нет, на прославленном Олимпе я не жил –
В долине рос, там хлебные края.
Пил воду из источников земных,
Как те коровы, чьё  ел мясо  я.

И за царицей деды не носили шлейф,
И во дворец их царь не звал,
Евреев бедных,  но с поющею душой,
Чьи  песни пастушок  стадам играл.

Я пастушком веду свою судьбу               
До пастбища и с пастбища беды,
Одной простой лепешкой сыт.

И небо красным заревом горит.   

2

Нет мамы, которая спросит: «Сынок, что болит?»
Глас Божий один вопрошает: «Куда ты забрёл?»
Глас Божий из юности, той, что прошла,
Который меня молодого, счастливого вёл.

Играют оркестры, и в жилах пульсирует кровь,
Поэты слагают поэмы и песни поют,
И девушки наши огонь на вершины несут.         

А я? Я на полюсе том, где стремятся к добру.
По правую руку печальный мой Бог.
Услышать бы вновь его глас,
Он соло на флейте играет сейчас.

3

Блаженны в сиянии юности: нет вам преград:
Сплели кружева, чтобы жизни прикрыть наготу,
В любовном экстазе томитесь в лунную ночь:
Девушка – сердца царица, правитель - любовь.
Ноги бегут как по клавишам – песня звучит,
Юношей слёзы для Бога, как траурный шарф,
Юношей радость сияет, как новый талит.
Так оно, так...
Но, завидуя, я не нахмурюсь,
Не отвернусь.
Время гореть купиною и время мудреть.
Понесёт золотым ковшом душа свой огонь
В субботу сиротства на полюс скорби своей.
Вы словно скрипки, что сладкую тайну хранят.
Вы как деревья, что тянутся к небу
Среди сирени в цвету.
К вам золотая лестница через ворота заката проведена.
Возьму свой талит, свою тень с моих юных полей,
Вслед за солнцем через ворота заката пойду.
Шар золотой, скользящий по небосводу, освещает чело.
Братья по шару земному, приветствую вас
За полюсом скорби, куда все идём.

4

Услышал я заупокойной молитвы мотив где-то там,  далеко,
Словно к началу горестных дней и ночей после дня радости нашей.
Я вышел навстречу тем звукам, как  богомолец к воротам храма идёт,
Так слова собираются вместе в глубинах души
И дети, закончив игру, на закате приходят домой.

Бывает, как будто внезапно в сердце вонзится клинок,
А иногда  будто скальпель разрежет старую рану души.
И слов больше нет. Лишь напев остаётся в крови.
Дети вернулись домой,  их отец в храме,  там,  далеко...

5

Усталости час наступает.
Сироткой одет в полотно.
А строки пусть космос читает.
Мне всё равно, все равно.

Придёт чёрный кот и выплеснет
Белую песнь молока.
Мне всё равно, засну      
На века, на века.

6

На полюсе скорби узнает человек
Ту единственную руку, которая закроет его глаза навсегда,
Данную свыше, последнюю в этом мире.