Сказка царевна и дельфин

В осеннюю пору царевна-краса
По парку гуляла без стражи одна.
Она любовалась его красотой,
Как он покрывался златою листвой.
И с пёстрой окраской листок за листком
С-под ног подбирала под тихим дождём.
Дождь редкою каплей по листьям стучал,
И с нежностью ветер деревья качал.
В них слышался шёпот в движении том:
-Царевна одна в этом мире большом.
- А, что, если смелость её испытать
И страху немного на юность нагнать.
- С испугу начнёт сразу громко кричать,
На помощь к себе свиту всю свою звать.
-Аль порчу нам стоит гадюшну навесть.
Уродство её удивит мир пусть весь.
Серебряный лист  ей на грудь вдруг упал.
И вмиг ощутила она в теле жар.
Листок осторожно рукою сняла,
Отбросить хотела, но всё же взяла.
Он цвет моментально другой приобрёл,
Царевну на грустные мысли навёл.
Внимательно стала рассматривать лист,
И сзади услышала жуткий вдруг свист.
Холодный по телу мороз пробежал,
Листок у царевны в руках задрожал.
Она осторожно прикрыла его,
Почувствовав силу тотчас от него.
Спокойно свой путь продолжала идти,
А тени сгущались пред ней впереди.
Неведома, сила ей смелость дала.
Спокойно она эти тени прошла.
За парком спускался ступенек каскад,
И слышен был моря ужасный раскат.
К нему в одиночку никто не ходил,
Лишь ветер свирепый гулял и бродил.
Как только царевна ступеньки прошла,
У берега вдруг черепаху нашла,
Как будто она неживою была,
По панцирю била сурова волна.
Царевна пониже спустилась к воде.
Решила помочь черепахе в беде,
Но та моментально пред ней ожила,
И, как рекордсменка, в волнах поплыла.
Листочек серебряный тоже вспорхнул,
И так же бесстрашно за нею нырнул.
Он вмиг на глазах у царевны исчез,
И сразу, как в сказке красивых чудес,
В Дельфина он облик свой враз поменял,
И голос царевне тотчас же подал:
«Царевна, спасибо! Ты жизнь мне спасла.
Погибнуть пришлось бы от силы огня.
Прощай! Уплываю в другие края.
Там больше свободы и больше тепла.
Тебя обещаю вовек не забыть,
Тепло твоих рук навсегда сохранить.
Но каждую осень, вот в этот денёк,
Приди на заветный ты наш бережок.
И я непременно к тебе приплыву,
В подробностях всё о себе расскажу».
Хотела царевна  уже уходить,
Но всё же решила ещё побродить
Да воздухом свежим морским подышать,
Да стала по берегу тихо шагать.

Вдруг видит, что тени сползают к воде,
Туманом ложатся на мокрой земле.
Она испугалась и стала бежать,
А чёрные тени её догонять.
Да вскоре собою накрыли её,
Никак не хотели отстать от неё:
«Зачем ты листок подобрала с земли?
Ему смерть жестокую мы предрекли.
Он должен в огне был с другими сгореть.
За это ты станешь быстрее стареть.
От ныне тебя не узнает твой род,
И будет пугаться весь царства народ.
Не сможешь себе жениха подыскать,
Начнёшь свою жизнь каждый день проклинать.
Никто не сумеет тебя излечить,
И тяжкие дни будешь горько влачить».
Неведомый голос ей злобно сказал
И тотчас умолк и куда-то пропал,
И тени исчезли, растаяли вдруг,
Оставив, как след, от себя чёрный круг.
Царевна не помнит, дворец как нашла,
Как стражу она незаметно прошла,
И как поднималась в светлицу свою,
Пытаясь найти в ней вещицу одну.
Диковинкой зеркальце было у ней,
Беседу вело  каждый день оно с ней,
Советы давало, красу как сберечь,
Как весело жить и не быстро стареть.
И вот она зеркальце в руки взяла,
Взглянула в него и тотчас обмерла:
Куда подевалась былая краса?
Седою, как пакля, висела коса,
Морщины изрезали образ лица.
Смотрела старуха с другого конца.

Корявые пальцы висели, как плеть.
Она отвернулась, не стала смотреть.
И слышит, как зеркальце ей говорит:
«В саду есть Жучок. Он, как пламя, горит.
Его ты отыщешь на старой сосне.
Он сможет помочь в твоей страшной беде.
Ты только его аккуратно сними,
Что было с тобою, ему расскажи.
А он непременно даст нужный совет.
Иди, как погаснет дневной в небе свет.
Пройди незаметно к нему ты одна,
Но так, чтоб нигде не оставить следа.
Жучок очень добрый, он сможет помочь,
И пусть тебе в этом сопутствует ночь».

Царевна дождалась вечерней зари,
Когда приумолкли в лесу глухари,
Когда зазвездилося небо вокруг,
И месяц вошёл в его сказочный круг,
Она незаметно проникла в свой сад.
Когда-то ей каждый листочек был рад,
И каждый цветок аромат свой дарил…
Ужалить теперь побольней норовил.
Никто не признал в ней царевну-красу,
Хватали её за девичью косу;
Её окружили в сплошное кольцо;
Царапали ножки и ручки, лицо.
С трудом, но нашла она древо сосны.
Огромные лапы лишь сверху видны,
И толстой корою весь ствол был покрыт,
От глаз посторонних Жучок в них был скрыт.
Она стала громко к себе его звать.
Недолго Жука пришлось кликать и ждать.

Он радужным светом ствол весь озарил,
И даже царевну на миг ослепил.
«Я вижу, тебе моя помощь нужна.
За этим же, правда, ко мне ты пришла?
Тебя я узнал, - ей ответил Жучок, -
Поможет тебе мой дружок-Паучок.
Волшебную нить он сумеет соткать.
Ты в ней невидимкою будешь лежать.
Никто не посмеет уродство узреть.
И ты не должна в глаза людям смотреть.
 А если посмотришь, увидят тебя,
И этим лишь вред причинишь для себя.
Об этом узнать может только отец,
Пройдя через тысячу этих колец».
«Но ты мне колечко едино даёшь.
Знать, истины нет, ты мне всё это врёшь».
«Царевна, не надо меня торопить.
Тебе уже некуда больше спешить.
Кольцо непростое, своё я даю,
Тебе по-порядку о нём расскажу.
А чтоб появилось здесь много колец,
Два зеркала должен поставить отец,
В средине свечу со стаканом воды
И трижды промолвить: «Ау!», «АМ!», «Рары!»
Появится множество сразу колец.
Пройдёт, как в туннели, по ним твой отец.
Не смей у него ничего ты просить,
А также о тени ему говорить.
А коль упомянешь ты только о ней,
То светлые дни станут ночи  черней.
В светлице тебя будет ждать Паучок.
Он ростом, примерно, как твой ноготок.
Когда ты в светлицу войдёшь, поклонись,
С улыбкою нежно к нему обратись:

«К тебе, Паучок, обращаюсь с мольбой!
Волшебною сетью меня ты укрой.
Никто, чтоб не смог чрез неё увидать,
Другим об уродстве моём рассказать.
Пожалуйста, сделай как можно быстрей:
До встречи с отцом и прислугой моей» -
И он паутину начнёт враз плести.
Ему только стоит сигнал отнести.
Сигналом послужит колечко моё.
Ты только ему покажи лишь его.
Да выбери место, где будешь лежать,
А если захочется вдруг погулять,
Ты вновь обратись, как и прежде с мольбой.
Теперь  я прощаюсь, царевна, с тобой.
А больше ничем я помочь не могу».
«Спасибо, и так пред тобою в долгу».

Когда возвращалась царевна домой,
Надеялась снова вести с садом бой.
Но, видно, весь сад слышал их разговор,
И он испытал перед нею позор,
Что в ней он царевны своей не признал
И больно царапал, одежду срывал.
Увы, не хотел во владенья впускать.
Хотелось заставить вора закричать.
Теперь перед нею он ветви склонил,
Спокойно без шума её пропустил.
Царевна лишь только в светлицу вошла,
И сразу в углу Паучонка нашла.
Она поклонилась тут низко ему,
Колечко Жучка повернула к нему:
«Тебе я привет от Жучка принесла, -
Негромко с улыбкой сказала она, -

К тебе, Паучок, обращаюсь с мольбой:
Волшебною сетью меня ты укрой.
Никто, чтоб не смог чрез неё увидать,
Другим об уродстве моём рассказать.
Пожалуйста, сделай, как можно быстрей,
До встречи с отцом и прислугой моей».
«Водицей с графина в окошко плесни, -
И он паутину стал мигом плести, -
Пусть капельки россыпью, словно огни,
Как жемчуг, засветятся в этой ночи.
Помогут тебе твоё тело укрыть,
На время о муках своих позабыть, -
Сказал Паучок, продолжая плести,
Ответственно роль в  этом деле нести.
И вот уж царевны совсем не видать;
Да стала заря просыпаться, вставать;
И трелью запели в саду соловьи;
Закопошились с семьёй муравьи;
Цветы распускали свои лепестки;
Рассыпались жемчугом капли росы;
Луч света игриво стучался в окно,
И также прислуга проснулась давно
В светлицу Авдотья – служанка вошла,
Однако царевны в ней так не нашла.
С испугу к царю побежала она:
«Свет батюшка наш! К нам ворвалась беда!
Царевна пропала! Нигде не видать!».
«Немедленно стражу ко мне всю созвать!
Не может она невидимкой пройти.
Ищите повсюду! Должны мне найти!»

Тотчас вся прислуга пустилась искать,
По всем уголкам её кликать и звать.
Отправился царь ко светлице один.
Печаль разделить  самому на один.
Как только он стал слёзы горькие лить,
И Бога о скором свиданье просить,
В момент он услышал царевны вдруг глас:
«Никто не разлучит, царь-батюшка, нас.
Сейчас я хвораю, мне нужен покой.
Но если желаешь ты встречи со мной:
Кольцо на окошке златое возьми,
Свечу перед ним непременно зажги,
Два зеркала друг перед другом поставь,
Да прямо на угол всё это направь.
Поставь пред кольцом ты стаканчик воды,
Слова пред кольцом вот такие скажи:
«Ау!», «Ам!», «Рары!» ты мне встречу устрой,
Волшебный тоннель предо мною открой.
Хочу дочь родную свою повидать
И новости ей все свои рассказать».

Лишь только она указанье дала,
Царь стал выполнять очень быстро дела:
Точь-в-точь повторил, что сказала она,
И вмиг перед ним уж дорожка легла.
Немного согнувшись, по ней он прошёл,
В конце безобразную дочку нашёл.
Дар речи своей он на миг потерял,
Как статуя с глины, недвижно стоял.
Немного опомнившись, стал вопрошать,
Вопросы потоком свои задавать:
«Откуда такое несчастье взялось?!
Да как же в светлицу к тебе забралось?!

Аль ночью тебя беспокоил кошмар?
А может сейчас у тебя сильный жар?
И лекаря стоит сюда привести,
Чтоб мог он от лютой болезни спасти.
Ты мне расскажи, где гуляла? Была?
Возможно, с чужими ты речи вела?
А может, решили тебя отравить?
Придётся работников всех заменить».
«Отец, успокойся! Не надо спешить.
Прислугу в острог ты не вздумай садить.
И здесь повара, ты поверь, не причём,
И я рассказать не могу ни о чём.
Уверена, лекарь не сможет помочь.
И всех шарлатанов гони в шею прочь.
Прислугу в светлицу пока не впускай.
Работу на кухне, на улице дай.
Скажи, что уехала я отдыхать.
Всё лето в селе буду там проживать».

Вот царь попрощался и стал уходить.
Царевна сквозь слёзы ему говорить:
«Отец, нашу тайну сумей сохранить,
Не смей обо мне никому говорить.
Тебе разрешаю, лишь крёстной сказать.
Теперь уходи, мне пора уже спать».
Царь думал сейчас, как спасти свою дочь,
Как можно скорее, царевне помочь.
Уйдя от неё, вмиг собрал всех врачей,
Стал речи вести о царевне своей:
«Балы проводить мне сейчас недосуг.
Царевну постиг очень тяжкий недуг.
От вас только помощи скорой я жду.
Сначала я вам обо всём расскажу».
И стал по-порядку рассказ свой вести,
Что нужно царевну быстрее спасти.
И так он увлёкся, о главном забыл,
Что тайну царевны пред всеми раскрыл.
Прислуге работу обязан был дать,
В светлицу к царевне её не впускать.
А так, как прислуга не ведала зла,
То смело к царевне в светлицу вошла.
Да стала порядок кругом наводить:
Сметать паутину, до блеска всё мыть.
Сняла Паучка, паутину его,
Да бросила тотчас всё это в окно.
И вдруг увидала, что кто-то лежит,
Испуганно смотрит и жутко дрожит,
Потом неожиданно, как закричит,
И также внезапно оно замолчит.
И некто в момент превратился в коралл.
Теперь пред прислугой, как идол, стоял.
Совсем не узнала царевны она,
Лишь голос дал знак, здесь царевна – сама.
Прислуга не знала, что делать: кричать,
Царю доложить….  Но решила молчать.
Лишь к матушке срочно пустилась бежать, 
О том, что увидела, ей рассказать.
Как только вошла она к матери в дом,
Та сразу сказала: «Я видела сон.
Как чёрная тень на царевну легла,
Её, изуродовав, тут же ушла.
Никто не сумеет родимой помочь,
Но кто-то пойти должен в тёмную ночь,
У самой воды черепаху найти,
Её непременно ко мне принести,
Лишь только она выплывает одна,
На панцире светится ярко звезда. 
На нём ещё код есть. Мне нужно прочесть.
Мне выпала, дочка, огромная честь:
Царевну должны мы с тобою спасти,
И камень-коралл со двора унести.
Не то царь прикажет, её охранять.
И то, что должны мы, не сможем ей дать.
«Её я одна не смогу унести».
«На помощь Дуняшу к себе позови.
Скажи, что парчовое платье здесь ждёт.
Она за него на край света пойдёт».

И дочка, Анфиса, к Дуняше пошла.
Везде обыскала, но всё же нашла.
Дуняшу обняв за изящнейший стан,
Ей вкратце она рассказала свой план.
Дуняша тотчас согласилась идти.
Царь батюшка встретился им на пути.
И сразу он вспомнил царевны наказ:
«Я вас отправляю на кухню сейчас.
Там очень нуждаются в ваших руках;
Придётся часами стоять на ногах.
В светлицу пока запрещаю ходить.
Царевна в селе будет лето всё жить.
Другая прислуга ей станет служить».
«О ней каждый день будем сильно тужить, -
Сказала Анфиса, смахнувши слезу, - 
А можно с Дуняшей пасти нам козу?».
Царь только рукою махнул и ушёл,
Дуняшу с Анфисой с собою увёл.
Когда он в карете исчез со двора,
Девицы, как будто, слетели с крыльца.
И вскоре коралловый идол стоял
Под небом открытым, и дождь поливал.

Его перепрятали, правда, потом.
Да так, что не каждый отыщет с огнём.
Две ночи Анфиса у моря ждала,
На третью лишь ночь черепаху нашла.
Платочком укутала всю с головой,
Да еле её дотащила домой.
А мать поджидала её у ворот.
На панцире стала прощупывать код.
Как только внесли черепаху в избу,
Она засветилась вся, как на яву.
Все чёрточки ясно виднелись сейчас.
Мать сделала слепок  из теста в тот час,
Да вновь черепаху Анфисе дала,
Чтоб та до рассвета её отнесла.
А царь в это время собрал докторов,
Да тайно к царевне повёл, как воров.
Увы, но в светлице её не нашёл,
Хотя все углы самолично прошёл.
Всех на ноги поднял в своём он дворце,
Пытался узнать её в каждом лице.
Искали повсюду её миром всем,
Да, видно, пропала она насовсем:
«Кто сможет царевну мою отыскать,
Тот может без страха, её в жёны брать.
В придачу полцарства ещё подарю.
Вы только сыщите мне дочку мою».
Анфисина мать шрифт пыталась прочесть,
Но в книге нашла неприятнейшую весть:
«Сей код сможет только Дельфин прочитать.
Дельфин, что имеет особую стать:
На лбу у него так же светит звезда.
Но в наши края заплывает тогда,
Когда лист осенний слетает с берёз,
Когда по утрам дышит лёгкий мороз».

Пока с книгой мать вела нужный совет,
За окнами уж просыпался рассвет.
Паук, что царевну от глаз укрывал,
Случайно во дворик к Анфисе попал.
Коралловый идол его испугал,
Но вскоре царевну в уроде признал.
Он сразу помчался к Жуку, доложить:
«Ты должен царевну сейчас оживить.
А если не сможешь, погибнет она.
Осталось всего простоять ей два дня.
Сюда надвигается злой ураган.
От тени-злодейки наказ ему дан».
Паук тормошил золотого Жука.
«Поможет нам в этом лишь ночь и Луна, -
Ответил спокойно Жучок  Паучку, -
Я  весточку только пошлю на Луну.
И Лучик мой красный в момент долетит,
Луну обо всём тотчас оповестит.
Я верю, она не откажет в беде,
Поможет укрыть средь кораллов на дне».

С огромною скоростью Луч полетел.
Жучок на царевну взглянуть захотел,
Паук его тотчас во дворик отвёл
И тайно к коралловой глыбе подвёл.
Посетовал Жук, что царевну не спас.
Вдруг слышит с небес звонкий, лунный он глас:
«Мне в полночь ты место её укажи,
Звездою своею мне путь освети.
Никто никогда не увидит извне,
Я спрячу её средь кораллов на дне.
Оранжевый Луч ты к Дельфину пошли
Всё о царевне ему сообщи».-

Луна улыбнулась и скрыла свой лик.
И вскоре оранжевый Лучик возник.
Жук тотчас ему дал строжайший наказ:
«Дельфин, как быстрее быть должен у нас.
Ты так и скажи, что царевна в беде,
Покоится где-то средь рифов на дне.
И помощь теперь ей нужна от тебя.
Спасенью её посвятит пусть себя».

И Лучик умчался Дельфина искать.
Ждала у порога Анфисушку мать.
Увидела: кто-то сигналит с двора.
Но тут появилась на небе Луна,
Она опустила на землю лучи,
Они очень ярко светились в ночи.
И с лёгкостью идол царевны подняв,
И травки нисколь вокруг не помяв,
Его опустила в коралловый риф.
Анфиса заметила, будто бы Гриф
Пронёсся над нею, и в море вдруг сник.
А мать подняла ужасающий крик:
«Царевну украли у нас со двора!
Я видела, как уносила Луна.
Теперь будем тайну с тобою хранить,
Не то царь прикажет обеих казнить».
Анфиса решила найти крёстну мать.
Её непременно на помощь призвать.
А царь сам не спал и другим не давал,
Повсюду царевну искать призывал.
Лишь только рассвет о себе дал сигнал,
Оранжевый Лучик Дельфина догнал,
И всё передал, как просил его Жук,
А также Паук, его преданный друг.

Царевне помочь Дельфин сразу решил
И тотчас в обратный он путь заспешил.
С огромною скоростью плыл по морям,
Успеть торопился к родным берегам.
Прознав, что царевне хотят все помочь,
Решила  Тень код уничтожить весь прочь.
По берегу тайно бродила она,
Да всё со звездой Черепаху ждала.
И вот, когда лучик последний погас,
Для Тьмы наступил благодатнейший час:
Она растворилась в ночной темноте
И разлеглась на прибрежном песке.
Когда Черепаха явилась с воды,
Тень тщательно вытерла кода следы.
«Теперь для меня не опасна она.
Царевну поднять бы с глубокого дна,
Она мне не мёртвой, живою нужна.
Со мной расплатиться за листик должна.
При ней не смогу троном я завладеть»,-
И долго ещё продолжала шипеть.
А Фея волшебница, крёстная мать,
С царевной решила вдвоём погулять.
Гостинцев взяла и пошла во дворец.
Её первым встретил царевны отец.
Он ей сообщил неприятную весть,
Да всё изложил по порядку, как есть.
А Фея уж больно мудреной была,
Что чары замешаны – враз поняла.
Царь-батюшка слёзно её умолял,
Ларец с самоцветами дать обещал.
«Недавно колечко в руках ты держал,
Тебе он к царевне путь свой указал.
Кольцо мне в делах пригодится сейчас,
Царевну спасти, есть у нас с тобой шанс.

Оно мне поможет, её отыскать.
И время напрасно нельзя нам терять, -
Сказала она, посмотрев на царя, -
И в этом поможет ещё нам заря».
Царь-батюшка стал торопливо искать,
На помощь святых всех к себе призывать:
«Вы мне помогите кольцо отыскать,
Его непременно я должен отдать.
Ищите, ищите скорее, друзья!
Сейчас ни минуты нам тратить нельзя».

И в эту секунду Анфиса вошла,
Да сразу колечко царевны нашла.
Ещё попросила она крёстну мать,
Что нужно ей важное что-то сказать.
Она рассказала, что ночью Луна
Царевну из дворика их унесла,
Да бросила сразу в морскую волну.
«Теперь не достать уж её никому».
«Волшебная есть Черепаха на дне
И носит таинственный код на спине.
Его я должна непременно прочесть».
«Хочу сообщить Вам приятную весть.
Сумела мать слепок  с  её спины взять.
Она его может, вам сразу отдать», -
Анфиса речь Феи в момент прервала, 
И к матери тотчас её отвела.
Дельфин в это время царевну искал,
Со скоростью быстрой волну рассекал.
Вот видит родные уже берега,
Здесь часто его поджидала беда.
О том, что его может снова постичь,
Со страшною силой внезапно настичь,

Об этом не думал в тревожный момент.
Он Чёрного моря был вечный клиент.
Лишь изредка мог он в осенний денёк,
Раз в год превратиться в кленовый листок,
Под солнцем родимой коснуться земли,
Где некогда детские годы прошли.
Он помнит отца и родимую мать.
Как часто любил их обоих обнять;
Он помнит последний ужаснейший день,
Когда их настигла волшебница Тень.
На море она подняла большой шторм,
Корабль на дно пошёл рыбам на корм.
Но Фея прекрасная им помогла:
От смерти непрошенной всех их спасла.
Нести всем добро, был заложен в ней дар.
Отца превратила в огромный Кальмар,
А мать – в Черепаху и код нанесла,
И звёздочку ей подарила она.
Ни мать, ни отца он не видел с тех пор,
Но юной царевны не мог забыть взор.
Теперь он спешил, чтоб её отыскать,
О чувствах своих ей одной рассказать.
Ни что не могло, ему путь преградить.
Умел все преграды легко обходить,
Пока по дну моря её он искал,
На море огромнейший шторм набежал.
Крушил он неистово всё на пути:
Кто в плен попадался, не мог уж уйти.
Дельфин опустился на самое дно,
Чтоб гнев переждать нестерпимый его,
Да царство кораллов на дне увидал,
А рядом уродливый идол стоял.
Дельфин в нём царевны своей не  узнал,
Напрасно повсюду её он искал.
Волшебница Фея текст в руки взяла,
И тотчас его разгадала она.
У моря велела костры разложить,
А в центре поленья крестом все сложить.
И стала она заклинанье читать,
На помощь стихии к себе призывать.
И вдруг под ногами земля затряслась,
Да в небе звезда, из ярчайших, зажглась,
И рядом завыл, застонал ураган,
Да на дыбы волны поднял океан.
Вот Чёрная Тень закружилась в огне,
Пытаясь, его затушить в своей мгле.
Хоть долго пред всеми скрывала свой блеф,
Но силы стихии убили в ней гнев.
Змеёю пыталась она уползти,
И тело своё непременно спасти.
Как только внезапно коснулась креста,
На части осколков рассыпалась вся.
Из волн Черепаха на берег идёт,
И тут же царицей пред всеми встаёт.
За ней выплывает огромный Кальмар
И в щупальце каждой несёт Фее дар.
Лишь только коснулся родной он земли –
Царя все узрели с другой стороны.
«А где же мой сын? Неужели утоп?
Неужто, лишил жизни сына потоп?
Не выдержу горя такого, умру».
«Я слово даю, что его вам верну.
Но стоит немного его подождать.
Сначала царевну нам надо поднять,
Её укрывают кораллы на дне.
Поднять только сможем при полной Луне.
А принц лишь тогда облик свой обретёт,
Когда она сердцем его позовёт, -
Тут Фея умолкла, взглянув, в синю даль, -
Помочь не смогу я, хотя очень жаль».
«Хочу о царевне всё этой узнать.
Откуда она? Кто родные? Как звать?
И что это значит, что должен я ждать?
Скажите, где сына мне нужно искать?»
«Ваш сын очень близко, но только на дне.
И к вам он явиться, лишь может во сне.
Он в тело Дельфина был мной  превращён,
Но силою крепкой навек оснащён.
В осеннюю пору мог листиком  быть,
На сушу раз в год только мог выходить.
Про это прознала волшебница Тьма.
Охоту устроила, сжечь, чтоб дотла.
В один из прекрасных осенних деньков,
Когда лист блуждал средь подобных «дружков»,
Сумела Тьма как-то нагрянуть на след,
За принцем помчалась она тотчас вслед.
И может, со свету давно бы сжила,
Да путь ей принцесса одна перешла.
Он жизнью  обязан своею лишь ей», -
Тут Фея умолкла на фразе своей.
 «Увидеть принцессу я эту хочу.
В долгу не останусь, я ей отплачу».
«Увы! Невозможно её повидать.
Она средь кораллов, её не достать».
Но вдруг отозвалась Луна с высоты:
«Прекрасная Фея! Постой! Подожди!
Принцессу со дна помогу я достать.
Должна только ты заклинание снять.
Опасно на дне долго ей пребывать:
Вода может тело её разметать,
Тогда по частям будет трудно собрать.
И так, начинаю её поднимать».

«Здесь рядом царевна сидит, мой дружок.
Царь стражею строгой её окружил».
Вдруг ветер внезапно окошко открыл:
«Листок, поспешай поскорее в окно,
Пока не приметил тебя здесь никто», -
И ветер легонько его подтолкнул.
В окошко влетел, опускаясь на стул.
Царевну любимую он не признал,
Но внутренний голос ему подсказал:
«Ты сможешь, её от уродства спасти
И царское имя своё обрести».
Листок очень нежно коснулся груди,
И жаром обжёг моментально внутри.
И чудо свершилось великое вдруг:
Семь разных лучей собрались в яркий круг,
Создали над ними они ореол,
И Тени заклятье покинуло вон.
И облик свой прежний они обрели,
Чар страшные путы навек с них сползли.
И тотчас меж ними любовь родилась,
Истомою нежной она разлилась.
Царь в эту минуту дверь тихо открыл,
Зачем он пришёл, в тот же миг позабыл.
От счастья большого обоих обнял,
Да крепко по-царскому расцеловал,
Благословенье отцовское дал,
Да внучек с внучатами им заказал.
Устроил им свадьбу на мир весь большой.
Пришёл их поздравить народ весь честной.
Подарки дарили, желали добра
И свадьбу гуляли им ровно три дня.

     11апреля 2007г. Санкт-Петербург.