Заточен нож. Блистает жало

Заточен нож. Блистает жало.
Душа, весь день, как лист, дрожала.
Но в темь – она переменилась,
прищурилась и в клеть забилась.

Фонарь желтеет. Пляшут мошки.
Луна гуляет по дорожке.
Позвякивают цепи, барки –
- на пристани, шум липы - в парке.

Разбой у полночи – в почёте.
В овраге душном так, в болоте
алеют жаркие дурманы,
пьянят собой, пышны и рдяны.

Ромашки – флагами и хвощи
прямы и, словно спицы, тощи,
нутро тяжёлого оврага
гудит шмелями, брызжет брага.

Вот жало вправлено под рёбра,
и человек глядит недобро,
лицо скривится, серым станет,
и в лету он бесславно канет.

А мир опять уйдёт под небо,
другой голодный просит хлеба,
и блеск заточенного края,
напомнит о судьбе, играя.

Не так ли мы ждём перемены?
И в полночь – за полночь измены
к нам приползают, словно твари,
и небо – словно в киновари.

А плексигласовая ручка
в ладошку просится и скучно
ей, этой ручке не бывает,
и не живёт, но – убивает.


20 мая 2012 г.
С-Петербург