не пророк

           Белый цвет зимнего убранства
              И полей, и ветвей лесов,
              Множество сияющих от солнца искр -
              отраженья жёлтых голосов
              Уходящие по следу одинокому,
              За бегущим исполином, вдаль,
                на свой восток...
              Белый снег и трещины пороков
              На земле и серый, холодящий душы лёд.

                Белый цвет белых покрывал.
                Кровать. Реанимация.
              На постели тяжело больной. На столе журнал.
              Над врачи. Составлен курс.
              Реабилитация проходит успешно.
                Прогулки воспрещены.
              Режим строго постельный.
              Пробоина в левой части груди от стрелы гноится.
              Тело от жара влажное.
              Испарина холодна на ощупь.
              Черней ночи ширма.
              С оскалом хищным,
              Играющая ярость искры-очи,
              Кукловод телепат управляет нитями
              Тянущими руки и ноги членов консилиума.
              Данте писал, Вольтер диктовал.
              Ницше, улыбаясь безумием, грыз карандаш.
              Толстой и Белинский,
              Хайдеггер, Фрейд заполняли рецепты.
              Тяжёлая цепь не даёт разогнуться.
              Текущая в тело вакцина даёт результат.
              Побеждён кризис.
              Неделю назад сорок, настежь дверь,
                закат багровый.
                На ногах оковы…
               - Сражённый зверь разрывая в клочья
                карту мира ступит на твердь.
               ... Маркс, напоив ткань эфиром, усыпляет
                сознание страждущего.
              Операция по изъятию обломка.
               - Результат?
               - Успешна!
              Улыбка страшная.
              Кислородная маска: критика, кооперация
                богохулия и глумления.
              Знамёна красные.
              Раздражение запада.
              Стол обезглавлен. Чума и пир.
              Сумасшествие и прокламация
                рая без вечности.
              Ценности человеческие эталон свободы сознания.
              Буйный танец, пьяный, со свистом.
              Разгорячённые лица.               
              Империя сыплется кусками.
              Последний оплот.
              За ширмой ликование и дикий хохот.
              Человечество по горло увязло в обезьяньей
                философии атеизма.
              Учение марксизма заполняет до края “светлые” головы.
               - Где разум?         
              Глухой винтовочный выстрел аргумент веский, бесспорный.
               - Апология слова...эхк...
              Удар штыком под дых лишает способности
                рассуждать любого вслух.
              Вслух уже не говорят.
              Даже свой шёпот мерещится “свободой слова”,
              От которой мураши не только поверх, но и под кожей.
              Для восполнения сил организма полезны витамины:
              Разработаны Ницше.
              Фрейд затерял истины психологии древней,
              Вернул в жизнь эликсир сновидений.
              Пациент открыл глаза.
              Зигмунд тестирует восприятие отражений:
              Чёрное перемешано с белым.
              Масса серая смутно различает не только
                внешнее, но и само себя.
              Глухое ворчание в чреве симтоматика отличная.   
              Аппетит восстановлен.
              “Христианские” маги с волхвами колдуют на кухне.
              Запах разложившейся мертвечины
                мутит до потери связи с миром.
              Два, против боли и жара укола
                и мёртвое тело готово
                поклоняться.
              Попирает лапой ширму.
              В нитях нет нужды.
              Хватит прятаться.
              Карая голодом и мором царствует три с половиной года.
               
              И снова.
               
              Моросит слепой дождь.
              Хочется погаснуть для мира.
              Или наоборот, чтобы мир погас для меня.
              Я не могу точно подобрать имя.
              Повод для упрямого коня тянет то влево,
                то вправо.
              Сбивается шаг.
              Тень скользнув делит комнату на два.
              Это не удивляет.
              Здесь свет-брат: моросит слепой дождь:
              Там тень..
              Снова горят...
              Хочется желаниями погаснуть для мира.
              Или наоборот, чтобы он погас для меня ими.
              Какое всё же взять имя, чтобы ты смог проникнуть
              В меня и узнать, что значит погаснуть?
              Это не представления прекращения бытия,
              Звучащая со всех строк фраза,
              - И я, и я, и я...
              Он знал, что разрушение праха в прах
                далеко не конец.
              Поверь.
              Жизнь только слово,
              Есть лишь любовь, и есть смерть.
              Благословенной памяти Виктор Цой.
              Он как дождь, просыпавшись полосой,
                ушёл на восток.
              И духота, парящая от горячей земли.
                Он видел.
              Вечером разразилась гроза,
              Начав ворчать на западе вдали.
              О грозе написано много
              И слог холостой, засаленный, избитый
              Не привлекает. Какая нужда?
              Всё чаще хочется погаснуть для мира,
              А этот дождь за окном всего лишь вода.
          
              И каждую ночь ковш Большой медведицы,
              Почерпнув глоток, льёт на запад.
              И весенних строк написано не мало,
                даже с гаком.          
              Всех не перечитаешь.
              - Что такое отчаяние, если знаешь?
              Это когда гаснет луч последней надежды.
              Но прежде, согласуй с будущим желания.
              Имей добрые ожидания для сердца.
              Надежда это дверца: действие души ждущее.
              Движение сферы могучее и ночь вычерпана,
                и выплеснута туда,
              Откуда вновь придёт, воя как зверь.
              Полно печалится, не надо, верь.
              Луч из-за горизонта с востока несёт
              Надежду новую, - ...Жених и чертог...
               ...от края и до края небес...
              Есть запад, есть восток.
              Есть радость и без
                печали нам не быть.
              Забвение о том,
                что исток желаемое,
              Станет поводом для отчаяния.
              Остановись!               
             
              Родимая, очнись, стряхни похмелье.
              Слушай, вороном прокричу веление.
              Птицей чёрною почему?
              Тою! Что в беду пророчит.
              Да хотел я петь с тобой,
              Но душа не хочет.
              Не велит благословлять сердце ниву проклятую.
              Сколько можно слёзы жать, посевая скорбию?
              Сколько белых меж камней смоль да глину
                вкладывать?
              Ворон ныне соловей,
              Притчи чтоб загадывать.

              Тяжело взойду на гору, спину разогну,
              Плечи расправлю, полной грудью вдохну.
              Посмотрю вокруг, головой поворочаю,
              Опечалюсь, и вот:
              Мне б молчать да грустить…
              Но напророчилось.
              Вы послушайте люди. Да ладно.
              После внемлите.
              Все кружат, не слышат, обезумели.
              Чему быть, не миновать, так задумано.
              Буря, дым и гать,
              Небо снова позакутало.
              Море, град, огонь, звезды оземь вдарились.
              Разошлись, стали врозь,
              Там сверипый зверь, здесь Государевы.
              Чу! сияние слепящее,
              Всходит над землёй Солнце, Держава вящая.
              Ненадолго, лишь на полчаса.
              Строит снова зверь свои полчища.
              Бросились, сцепились,
              Стоны, хрипы, хруст костей.
              Хотя падал вниз дракон,
              Но течёт с гвоздей,
              Каплями густыми, багровыми,
              Кровь и пот тех кто с словом был.
              Длинно ль, коротко ли до того
              Я не знаю, не пророк.
              Только видно с гор – далеко, как у самых ног.
       
              P.S.
              - Душа, встань, посмотри. Что вдали?
              - Говори. Что видишь?
              - Солдата.
              - Эхе-хе-х…не долго уже до заката.