Имя

         На закате дня, под косыми красными лучами,
         На обочине, у мхом поросшего, от сырости,
                берёзового пня,
         Сел с дороги утомлённый странник.
         От дорожной пыли серое лицо,
                волосы разбросанные ветром,
         За спиной сума, не весел взор…
            Поздним, в год обильный, летом,
         Только вечер, разогретого от солнца дня,
                чуть коснётся оземь босыми ступнями,
         Разольются запахи, томя: то лугами, то лесами.
         … Сердце, утомлённое в пути, обонянию внимая,
                заволокшись легкой дымкой, чуть грустит,
         Тело тихо стонет, отдыхая.
         Он смотрел в простор полей,
         Слушал птиц вечерних песни,
         А в его душе качалась колыбель,
         Мысли расползались, тяжелели веки.
         Тонкое жужжание степного комара,
         Надоедливый полёт назойливой, зелёной мухи,
                не мешали.
         Стихли птицы.
         Тихо и свежо.
         Ночь лишь всполохи последние заката с ним
                встречали.
         Что он видел сквозь туманный сон,
                одолевшей неглубокой дремоты,
                немного не дойдя до дома,
            (там, за бугорком, всего за две версты, хутор,
                там родня и сторона, откуда родом)
          Я не знаю.
          Слышал от него, что ещё с небес
                не укутало всю землю ночи покрывало,
          Кто-то тихо так спросил,
          - Добрый путь ли, горемычный?
          Дремоты не стало: сон слетел с очей:
                почувствовал, уже прохладно:
          Встал, поправил за спину суму.
          - Что-то задремал с устатку мало.
          Улыбаясь, стряс с одежды поналипшый мох,
                и окончить путь.
          Об руку со спутником приятным много веселее.
          Расспросить о жизни, рассказать немного о себе.
          Шаг за шагом и уже с бугра виднее огонёк в окне,
                в избе родной.
          Сердце и трепещет, и надеется всё родство
                застать во здравии.
          - Постой.
          - Мне далече в сторону, – махнув рукою.
          - Так зайди, ночуй.
                - Извини, - пригладив бороду.
          - Да ведь ночь уже, постой.
          - Для меня она и день всё поровну.
          - Вижу, я не сговорю тебя.
          - Ты не старайся.
          - Жаль.
          - Ещё увидимся.
           И во след уже, во мрак, - А звать-то как тебя?
           Будто эхом по ущельям рассыпаясь,
               как песок на берегу бесчисленный морской, прозвучал ответ,
                глубокую оставив борозду, называемой небесною тоской.

 
            Тоской,               
            Молодой бирюзой, беспредельной равниной
            Над тобой распростёрлась далёкая высь
            И одну за другой в ней сменяя картины,
            Беспрестанно рисует быстрая кисть.
            Лёгкая дымка, перья, разводы,
            Клубящийся пар, стада-облака;
            Тяжёлые, чёрные, сердитой погоды, тучи,
            Летящая вниз грозовая вода;
            Стучащий о крыши смёрзшийся град,
            Мягкие хлопья холодного снега.
            Розово-мягкий рассвет и кровавый закат,
            Несущий с собою для человека
            Весть о смене в дозоре светила.
            Просто легко, как вспрыск молока,
            Вылит широкой чертой, бесподобно-красиво,
            Путь млечный, от края небес и до конца.
            Мерцанье безмолвное звёзд,
            Спокойный планет, в черном бархате отблеск;
            Вращение обода и спиц колеса – (седого от лет,
                узвезжённого свода)
            В часах, заведённых рукою Творца.
            Роскошным виссоном драгоценных нарядов,
            Щедрой рукой одарит весна,
            Поля и леса, долины и горы,
                тревожа природу от зимнего сна.
            Бесчисленных красок игра на холстах изумрудных
            Бьёт, с силою, нежно в оттаявший взгляд.
            Цветам и лучам, скворцам, даже жгучей крапиве
            От сердца, по детски, безропотно рад.
            Здесь гордые горы, вонзившие в небо вершины
            Покрытые льдом: обрыв: высота!
            Треск упавших камней, гул сшедшей, лавины,
            Несущийся рокот - ледяная вода:
            От снега древнего, ожжённого солнцем,
            Собравшись в поток, клокочет, ревёт,
            Ворочая глыбы, швыряя как спички тяжёлые брёвна,
            Изобилие жизни в долины несёт.       
            Ворчанье ленивое морского прибоя.          
            Осенние ноты: дожди, листопад,
            Стога и амбары, точила и копны.            
            Мельканье фрагментов, их возвращенье назад,
            С чертами не точными, лишь по шаблону,
                мы сможем всё вновь и вновь отличать.
            Во всём ты увидишь мой образ-икону
            И нужно лишь только искать и стучать.
            Движение, свет, звуки, смены погоды,
            Стирание красок, земля и вода,
            Дохнув на хрупкие стёкла,
                из мыслей и чувств кружат хороводы,
            Вливают загадки о тайнах в тебя
                вхождения слепков отраженья природы:
            О чувстве покоя от вида огня.
            О горести, в небе летящей за криком,
                стенающих грустию стай журавлей.
            Тончайшим штрихом набросано мигом
                твоё восхищение,
            Но акварель, всё глубже и глубже.
            Размыв все границы во вне и внутри
            Покажет в памяти, любимые лица,
            Затрет как позёмка на белом, следы:
                душевные раны, скорби, обиды.
            Всё позабудется, растает как льда       
                согретый в ладони осколок разбитый.
            Немного помедлит печаль и пора,
            Продолжить с невинным веселием жизни поэму,
            Оставив врагам их долги без цены.
            Зачем помнить ЗЛО?
            ДОБРО так красиво!
            Два берега моря бездонной души,
            В сердце которого, под парусами,
            Стегаемый ветром и высокой волной,
            Ведомый рукою держащей кормило,
            Корабль, сверяющий звёздами курс, но порой,
            Густые туманы застелят всё небо,
            Сквозь сумрак не видно даже руки,
            И слышится рёв охрипших бурунов,
            Метающих пену на рифах вдали.
            Тяжёлым ударом рассыпаются брусья,
            Доски щепятся, лезут по швам;
            Мачты ломаясь, подают, гнутся,
                рвутся со скрипом все паруса.
            И вот перед взором погибель.
            Нет даже крупинки недежды спасти,
            Никчёмную, пьяную, ослепшую совесть,
            И только молящий вопль, - Спаси!
            Вдруг делает море глаже равнины.
            Стих ветер, разбрёлся туман.
            На хрупкой доске, бесконечно счастливый,
                у берега острова.
            Вал миновал не только девятый.
            Прибой, в тихую гавань, неспешно приводит
            И твой ум скорбь позабыв,
            Как прежде проходит с презрением мимо.
            Ты даже не знаешь о том, что спросив,
                как имя моё:
            Тайных красок сгущение это родило.
            Мной всё здесь есть и стоит и идёт.
            Мною дышит и мыслит,
            Мной чувствует, видит            
            И мной сознаёт.

            
            За далёким лесом,
                утонувшем в чернильнице ночи,
            Чёрный холст разрезав на части,
            С неба покачнувшись и сорвавшись,
                звёздочка упала.
            На дороге полевой, пыльной и мягкой,
                поступи не слышно,               
            И одна только одежда шуршала.
            Это до слуха доносилось как дуновение
                ветра колыхало,
            В саду яблонь листья и ветви.
            Жёлтые глаза любимого фасада сомкнули веки.
            Спит  семья.
             Не стуча вошёл в сени.
             Молча, в углу, преклонил колени.
             И песня ли, или не песнь,
             Но милей камней драгоценных.
             Даже в наши дни весть,
             От начала дней и до конца вселенной,
             Сокровенно и явно будет возглашаться.
             И это твой лишь выбор,
             Верить мне или сомневаться.