Глава XXIV. Тяжкие думы царицы

Полудённый жар. Застыла
Жизнь в округе, во дворце,
Кошка мышку проглотила,
Сидит квочка на яйце,
Тяжко дышит пёс в тенёчке,
Слюни каплют с языка,
Шмель уселся на цветочке,
Жужжат мухи у виска.
Люд охваченный жарою
На работу не спешит,
Детвора большой толпою
К речке весело бежит.
Разморённая царица
Служке еле говорит:
– Подь, ко мне сюда девица!..
Дело делать ей велит,
Пригласила чтоб гадалку,
Как луна объявит ночь,
Чернобровую цыганку,
Боль души чтоб превозмочь.
Сердце плачет, разрываясь
От тяжёлых женских дум,
Друг на дружку, натыкаясь,
Ранят думы женский ум:
«Где же вы, мои ребятки?
Хоть какой подали б знак!
Ну, к чему такие прятки?
Даже Катя ушла в мрак…
Где вы, Оля, Катя, Лёшка?
Не случилось ли беды?
Не видать мне из окошка,
Где оставлены следы.
И мудрец молчит, засранец!
Нет бы душу облегчил!..
А на небе синий глянец,
Как бы дождик не полил…»
День проходит. Вечереет.
Тёмна ночь меняет день.
Жар спадает. Дух свежеет,
Прогоняя, разом, лень.
Завывает ветер, стонет,
Топчет свежую траву,
Гнёт деревья, пыль погонит,
Рвёт зелёную листву.
За собой зовёт он тучи,
Что чернее черноты,
Собирает в одной куче,
Угрожая с высоты.