Жара!

Жара! Двадцать лет назад я ей был бы рад.
Двадцать лет назад я чувствовал бы себя индейцем.
Теперь не разберёшь, где у бинокля перед, где зад.
И жара ждет тебя за дверью, как печь Освенцима.

Лето кажется длинным, длинней чем была зима.
Чем все зимы твои сразу вместе взятые.
Глядя сам на себя сверху, как пророк с холма,
я наблюдаю несветлый лик, да штаны помятые.

Всё пропитано потом, даже мысли о пиве в баре.
Люди глухо проходят мимо- так рыбы идут на нерест.
Шевеля в знойном мареве дня губами,
молчаливо от двери бредут до двери.

Жара! Пляж усыпан телами в различных позах.
Сам бы лег, полежал, но глазу не за что зацепиться.
Не хочется никаких стихов, не хочется растекаться в прозу,
глядя на эти изнурённые солнцем лица.

Двадцать лет назад я был бы счастлив пережить всё это.
Я был бы рад крапиве в канаве, рад комару на шее...
Но это уже, к сожалению, совсем не моё лето.
И в зеркале вод уже не моё отражение.

Наверное так Господь даёт нам понятие Ада.
А мы, студенты, зеваем в ответ на его простые
примеры, чтобы жить иначе. Жить не как надо.
И бежим на этот зловонный пляж из своей пустыни.