Говорили, что

               Македонский, хорош с ума сходить!
                “Дом, в котором”

Говорили, что у меня жабры.
Что плавать со мной – неспортивно.
Тени струились по тростнику, жались
К воде. Я просто в потемках искала очки, в тине.

Жабры прорезались и, действительно, - после.
На шее и на руках, изрезанных чисткой картошки.
Танцевала у печки, скакала – приговоренный из песенки козлик.
Печка трещала, со стен осыпалось кусками и крошкой.

Бегала босиком, говорили: что твой францисканец.
Местный лар говорил: посиди, вот есть место, руки усталые.
Гарет вздохнул, дернул плечом и не дался, упрямец.
С каштана со стуком на землю падали ежики малые.

Змеи толкались в траве, заняли птицы заборы.
“Чтобы вассальной присяги и целомудрия не попрать…”
Тени струились по окнам, втекали по рамам в полуразбитые норы.
Я на кровати сидела , чужой, неразобранной, - чтобы ни слога в запутанных перьях не разобрать.

4 августа 2011.