Wislawa Szymborska - 13 Okropny sen poety

Wislawa Szymborska
OKROPNY SEN POETY

Wyobraz sobie, co mi sie przysnilo.
Z pozoru wszystko zupelnie jak u nas.
Grunt pod stopami, woda, ogien, powietrze,
pion, poziom, trojkat, kolo,
strona lewa i prawa.
Pogody znosne, krajobrazy niezle
i sporo istot obdarzonych mowa.
Jednak ich mowa inna niz na Ziemi.

W zdaniach panuje tryb bezwarunkowy.
Nazwy do rzeczy przylegaja scisle.
Nic dodac, ujac, zmienic i przemiescic.

Czas zawsze taki, jaki na zegarze.
Przeszly i przyszly maja zakres waski.
Dla wspomnien pojedyncza miniona sekunda,
dla przewidywan druga,
ktora sie wlasnie zaczyna.

Slow ile trzeba. Nigdy o jedno za duzo,
a to oznacza, ze nie ma poezji
i nie ma filozofii, i nie ma religii.
Tego typu swawole nie wchodza tam w gre.

Niczego, co by dalo sie tylko pomyslec
albo zobaczyc zamknietymi oczami.

Jesli szukac, to tego, co wyraznie obok.
Jesli pytac, to o to, na co jest odpowiedz.

Bardzo by sie zdziwili,
gdyby umieli sie dziwic,
ze istnieja gdzies jakies powody zdziwienia.

Haslo "niepokoj", uznane przez nich za sprosne,
nie mialoby odwagi znalezc sie w slowniku.

Swiat przedstawia sie jasno
nawet w glebokiej ciemnosci.
Udziela sie kazdemu po dostepnej cenie.
Przed odejsciem od kasy nikt nie zada reszty.

Z uczuc – zadowolenie. I zadnych nawiasow.
Zycie z kropka u nogi. I warkot galaktyk.

Przyznaj, ze nic gorszego
nie moze sie zdarzyc poecie.
A potem nic lepszego,
jak predko sie zbudzic.

***

Вислава Шимборская
КОШМАР ПОЭТА

Ты только представь, что мне приснилось!
На первый взгляд, всё совсем как у нас.
Земля под ногами, вода, огонь, воздух,
вертикаль, горизонталь, треугольник, окружность,
стороны – левая, правая.
Климат приличный, пейзаж живописный,
и обильны числом существа, наделённые речью.
Однако язык их какой-то особый, не такой, как у нас.

В предложениях тут царит "безусловное" наклонение.
Название с вещью срослись тесно.
Ничего прибавить, убавить, изменить, переставить нельзя.

Время всегда такое, как на часах –
между прошедшим и будушим зазор небольшой.
Для воспоминаний отдельных нужна лишь секунда,
для предусмотрений – вторая
и именно в тот момент, когда она наступила.

Слов ровно столько, сколько должно быть. И ни одним больше,
а это значит, что нет ни поэзии,
ни философии; и религии тоже нет.
Подобного рода вольности там недопустимы.

Нет ничего, что можно лишь вообразить
или увидеть с закрытыми глазами.

Если поиск, то только того, что точно есть рядом.
Если вопрос, то только о том, на что есть ответ.

Весьма бы они удивились –
если, конечно, удивляться б умели –
что где-то какие-то могут быть причины для удивления.

Слово "беспокойство" считают они неприличным
и недостойным их словаря.

Мир они видят ясно
даже в глубокой тьме.
Каждому воздаётся по должной цене.
Отходя от кассы, никто не требует сдачи.

Из эмоций – чувство глубокого удовлетворения. И никаких скобок.
Жизнь без запятых. Только точка. И ворчанье галактик.

Согласись, ничего хуже
приключиться не может с поэтом.
А потому ничего нет лучше,
чем поскорее проснуться.


(Перевод: Киев, 17 мая 2012.)