Качели

Не в небесах, так под небом сивым.
Рук и губ обветренных не жалеть.
Гордиться богом своим новым, красивым.
Гимны на итальянском с немецким петь.

Мысли петлею через люстру привязывать к шее.
Падать, вставать, снова падать, с час лежать, выдохнуть, встать.
С каждым разом все тверже, грубее.
С обессилия кидаться спать.

С жадностью босяком плясать по Углям своих сигарет.
По балкону, с утра или ночью бессонной, безобразной  и оголенной.
А свет. Ненавистный, смеющийся, мнимый. Запускать в черную комнату свет.
И с ним лежать изредка рядом, наивной, в глаза его синие и скулы влюбленной.

Отсылать благодарности прошлому.
Раз в месяц или чаще – с приветом.
Все короче корни рубить цветку своему пересохшему.
И баловать себя, баловать новой любовью или букетом.

Чай разбавлять с утра коньяком или коньяк, скорее, чаем.
Вселенски любить, поглощающе, томно, не печатая на выходе для каждого чек.
На вопросы в объятиях «как ты?» отвечу – «крепчаем».
Ты заслужил невероятного рая, многогранный ты мой человек.

Для тебя же любовь – глубоководная вещь.
Без граней и рамок морали.
Что ты все неосознанно липнешь к ползучим-то, алчущий клещ!?
Либо вверх, либо вниз, за доступные дали.

К хладнокровным подобным рукам,
К тем скулам, господи, острым.
И к синеве той, к небесным и грустным глазам,
К той ночи, страстной и  черствой.

Все к лучшему, видишь,
Ты почти на коленях.
Пусть сшиблена, пусть, тебя приподнимут, увидишь.
И ты вновь побежишь, не замечая лицА, ведь тебя уже ждут на качелях.